Ураган
Шрифт:
Я была послушной девушкой, наученной служить улью без вопросов, поэтому сердилась за произошедшее не на него. Я злилась на Меган. Она присутствовала при последних этапах моего лотерейного тестирования. Она проводила со мной странные звуковые тесты, выводя на поверхность мои телепатические способности. Она усыпила меня, чтобы доставить в Футуру. яцччьх И она разбила мой мир, сказав, что я телепат.
Я винила Меган во всем, а она просто служила улью, выполняла свою работу, включая передачу мне новостей о телепатии. Отчасти я знала, что в произошедшем со мной
Наконец, я поняла свои проблемы с Меган, но не знала, изменит ли это что-нибудь между нами. Лукас тоже понимал свою укоренившуюся неуверенность, но она все же порой одолевала его. Некоторые раны слишком глубоки, чтобы излечиться.
Глава 39
Тем же вечером мы с Лукасом сидели в затемненном самолете. Адика с альфа-группой расположились в других креслах, каким-то образом умудряясь сохранять расслабленый вид даже в полной боевой броне. Форж присоединился к нам, утверждая, что страдает от слишком долгого ношения костюма носача и имеет право быть здесь, когда мы поймаем третью цель.
Ставни закрывали окна самолета, оставляя нам узкие щели для осмотра слабо освещенного ангара. Я вгляделась в воздушный госпиталь.
— Почему операция до сих пор не закончена? Ее должны были завершить час назад.
В коммах послышался слабый голос Меган.
— Мы как раз собирались зашивать, но обнаружили новые внутренние кровотечения. Осталось сделать еще несколько стежков.
— Будем надеяться, вы с Аттикусом выйдете оттуда до появления нашей цели, — сказал Адика.
— Мы не собираемся никуда выходить, по крайней мере, еще день, — ответила Меган. — Нашему пациенту потребуются госпитальные системы жизнеобеспечения и переливания крови, чтобы пережить критическую первую стадию ускоренного процесса восстановления. Поскольку Аттикусу пришлось в одиночку провести большую часть операции, я планирую взять на себя основную тяжесть дальнейшего ухода.
Адика застонал.
— Аттикус действительно внимательный и умелый хирург, — задумчиво сказал Илай. — Для своей операции я не мог бы попросить никого более опытного.
— Более опытных не существует, — ответил Форж. — Аттикус всегда был прекрасным человеком, а теперь стал еще и лучшим хирургом улья.
— Спасибо, Форж, — послышался голос Аттикуса.
— Аттикус! — Форж как будто помертвел. — Я не знал, что ты слушаешь разговор. Надеюсь, ты понимаешь, я сказал все это, чтобы поддержать Илая.
— Конечно, ты не расточал бы таких комплиментов, если бы знал, что я слушаю, — заметил Аттикус. — Меган, ты можешь перевести мой передатчик в режим прослушивания? Я беспокоюсь, что как только отпущу этот зажим…
Голос Аттикуса резко прервался. Я подумала, каково это — проводить такую операцию, но не решилась читать мысли Меган или Аттикуса. Похоже, крови было много.
— Всем внимание, — сказал Лукас. — Сейчас без десяти минут полночь, так что наша цель на пути к воздушному госпиталю.
— Ты так уверен во времени? — недоверчиво спросил Адика.
— Наша цель захочет придти
— Все выглядит совершенно… — Голос Николь на секунду прервался, а потом стал резким: — Мы только что потеряли изображение с камеры рядом с лифтами. То есть все изображение. Похоже, камеру закрасили.
— Эмбер, ты можешь найти цель? — спросил Лукас. — Проводи первый контакт очень медленно. Тебе сложно читать разумы с морской фермы, а этот может оказаться гораздо хуже обычного.
Я закрыла глаза и потянулась вперед телепатическим чутьем. В апартаментах под нами находились тысячи умов, но верхний уровень Убежища выглядел пустым. Мысли вне самолета принадлежали только работникам командного центра адмирала, и единственный подозрительный разум размеренно приближался ко мне.
— Цель обнаружена, — доложила я. — Это разум жителя морской фермы и, очевидно, дикой пчелы, поскольку он окрашен злобой. Но он не похож на умы преступников, которые я встречала в улье. Мыслительные уровни выглядят одновременно и более, и менее организованно, что, по-моему, лишено смысла. Сейчас я попытаюсь прочитать верхние.
«…время убрать вторую камеру…»
— Форж, Рофэн, вы оба нужны мне у двери, — позвал Адика. — Мы выйдем первыми, а следом — остальные охотники.
— Не открывайте двери, пока я не прикажу, и будьте исключительно осторожны, — спокойно сказал Лукас. — Нам предстоит справиться только с одной целью, но эта цель убила двоих, застав их врасплох.
— Мы только что потеряли вторую камеру, — сообщила Николь.
— Сейчас цель приближается к третьей камере, — предупредила я. — Затем останется еще одна, и можно незамеченным добраться до боковой двери в ангар.
— Третья камера пропала, — сказала Николь.
— Цель подходит к четвертой камере, — проговорила я. — У нее методично разработанный план, и все уровни разума сосредоточены на его выполнении. Мысли потрясающе ясны, но позволяют мне видеть лишь на один шаг вперед.
Четвертая камера.
Я почувствовала, как рука цели поднялась и сделала бросок.
— Он только что вырубил четвертую камеру, — сказала я. — Она, похоже, располагалась выше остальных, которые я видела в Убежище.
— Не понимаю, как одна камера может быть выше других, — в замешательстве сказала Николь. — Потолки всех коридоров одной высоты.
— Цель сохраняет полную сосредоточенность, — продолжала передавать я 1c7738. — Она возбуждена, целеустремленна, напряжена. Следующий шаг — открытие двери в ангар.
— Сработал беззвучный сигнал тревоги на боковой двери, — вступил Адика. — Наша цель входит в ангар. Нам пора, Лукас.
— Оставайтесь на месте, — приказал командир-тактик.
— Цель приоткрыла дверь и заглядывает в ангар, — уточнила я. — Она не видит охраны. Из-под закрытых окон воздушного госпиталя сочится свет.