Ураган
Шрифт:
Рофэн кивнул.
— В парках улья нет кротов. Возможно, потому, что их раскопки вредят дренажной системе. Снаружи я их тоже не видел, но натыкался на кучки земли там, где кроты рыли свои норы.
— По словам Джунипер, назвать кого-то кротом — это оскорбление, — сказал Лукас. — Она также заверила, что зрячий крот — это уважительное прозвище, но тут я не уверен в ее искренности.
— Тогда, в шесть лет, я не знал, почему мальчишка так меня назвал, но по интонации понял, что он грубит, — ответил Рофэн. — Я огрызнулся в ответ, мы подрались, свалились в ручей и… — Он покачал головой. — Во
Рофэн помолчал.
— Это был мой последний долгий поход с семьей. Перейдя на подростковый уровень, я мог ускользать лишь на пару дней.
Меган смотрела на него в замешательстве.
— Ты сказал, что поход продлился шестнадцать дней. Твои родители очень надолго оставили работу.
— Мои родители работают во Внешке, — объяснил Рофэн. — Они относятся к самому улью, а не к станциям обеспечения. Но у всех сотрудников один график: несколько недель дежурства, следующие несколько — перерыв.
— Такой распорядок выглядит очень щедрым, — сказала Меган.
Меня разозлило ее замечание; оно как будто подразумевало, что родители Рофэна вносят недостаточный вклад в жизнь улья, но я напомнила себе новое правило — не критиковать Меган — и промолчала.
— Думаю, совершенно разумно предоставлять людям долгие отпуска, чтобы восстановиться после огромного стресса, вызванного работой в условиях Внешки, — заметила Николь.
— Все не так уж сложно, — возразил Рофэн. — В любом случае, долгие отпуска облегчали моим родителям участие в походах. Единственной проблемой было найти для меня и моего брата отговорки, чтобы пропустить школу.
— Учитывая твои воспоминания о посещении морской фермы в двенадцать лет, что ты думаешь о моих тревогах? — спросил Лукас. — Считаешь, я слишком пессимистично настроен?
Рофэн скривился.
— Боюсь, ты настроен недостаточно пессимистично. Как я уже говорил, мне ничего неизвестно об обществе на ферме, зато известно о ее физическом расположении. Ты, очевидно, не понимаешь тамошнего распорядка. Все люди на ферме располагают квартирами в миниатюре улья, называемой Убежищем, но большинство в этих квартирах не живет, а пользуется ими, чтобы переждать основные шторма.
Мы все потрясенно смотрели на Рофэна.
— Почему люди не живут в своих квартирах? — напряженным тоном спросил Лукас.
— Потому что предпочитают жилье на земле и с окнами, — ответил Рофэн. — Дома, рассеянные на большой территории вокруг Убежища. Как правило, в каждом доме живет одна семья.
Лукас пробежался пальцами по волосам.
— О территории какой величины мы говорим, Рофэн?
— Перед этим совещанием я проверил карту морской фермы, составленную ассоциацией бродяг. Территория разделена на четыре региона, и площадь вне города соответствует примерно одному уровню улья.
— Что? — Меган неверяще тряхнула головой. — Зачем всего двадцати тысячам человек требуется такое большое пространство?
— Не знаю, — сказал Рофэн. — Я смутно представлял, что это как-то связано с их работой, но никогда не изучал в деталях, чем занимаются люди
Он улыбнулся своим воспоминаниям.
— Помню, я пару раз наблюдал, как выходит рыболовецкая флотилия, а однажды мы пошли посмотреть на ближайшие дома. Наибольшее впечатление на меня произвела еда. Некоторые блюда походили на наши, другие ну очень отличались. — Рофэн пожал плечами. — Мы легко можем избежать проблем с едой, взяв запасы с собой, но большая площадь фермы осложнит наше расследование. По улью мы путешествуем на экспресс-лентах, эскалаторах и лифтах. Там же есть лишь несколько электрических транспортных средств, передвигающихся вдоль одной широкой мощеной дороги. Если вы хотите попасть куда-то еще, то должны идти пешком или ехать на лошади.
— Что такое «лошадь»? — спросил Лукас.
— Это очень крупное животное с четырьмя ногами. Вы сидите на его спине, и оно вас везет. — У нас от такого объяснения лица вытянулись; а Рофэн рассмеялся. — Я видел людей на лошадях на ферме, но никогда не пытался ездить так сам. Не думаю, что мы реально сможем путешествовать подобным образом, значит, придется ходить. А вы уже провели достаточно времени во Внешке, чтобы знать, как долго добираться куда-то пешком.
— Мы сможем путешествовать самолетом, — предложил Адика.
— Не в суровых погодных условиях, — возразил Рофэн. — До нового года осталось лишь три недели, значит, во Внешке середина зимы. Мы должны быть готовы к снегу, штормам и даже ураганным ветрам.
— Что такое «ураганные ветра»? — спросил Лукас.
— Ветра такой силы, что могут повалить деревья и сорвать с домов крыши, — объяснил Рофэн. — Именно поэтому люди пережидают основные шторма в Убежище. Но самой большой проблемой в использовании самолета станут не они, а тот факт, что все на морской ферме смогут увидеть наш самолет в небе и узнать, куда именно мы направляемся.
— Наши предположения о морской ферме выглядят ужасающе неверными, — сказал Лукас. — Рофэн, ты говоришь, что знание людьми нашего местоположения станет проблемой. Дело в том, что цель сможет легко нас избегать?
— И это тоже, но на самом деле, я беспокоюсь, что собирающиеся толпы будут угрожать Эмбер, — ответил Рофэн. — Если мы отправимся на ферму, люди поймут, что с нами телепат. Куда бы ни отправился патруль носача в улье, враждебные толпы разглядывают безопасников и декламируют таблицу умножения, чтобы не дать прочитать свои мысли. Люди на ферме могут зайти гораздо дальше, вплоть до физических нападений.
Меган бросила на меня тревожный взгляд.
— Не беспокойся, Эмбер. Я уверена, Рофэн преувеличивает опасность.
— Рофэн получит импринтинг лидера ударной группы, — возразил Лукас. — Я доверяю его суждению в таких вопросах, как жестокость толпы.
— Я согласна, что люди на морской ферме могут бурно отреагировать на мысль о чтении их разумов, — вступила Базз. — Для граждан нашего улья носачи — это одетые в серое милосердные защитники из шестой песни Долга улью. Мол, пусть носачи и выглядят пугающе, но уберегают нас от людей с преступными мыслями. А припев закрепляет послание, повторяя, что улей знает лучше.