Уравнение Дрейка, или Как обвести Вселенную вокруг пальца
Шрифт:
Но коварство было присуще вовсе не ей. Бессмысленно судить марионетку за её действия, и она была не больше в ответе за свои. Девушка страдала ничуть ни меньше тех, кому причиняла боль, страшно мучаясь угрызениями совести от осознания беспомощности в попытках защититься от болезненной реальности, единственным способом, которому ее обучила жизнь.
Она утешала себя тем, что нет ничего плохого в том, чтобы ждать принца, который одарит всем, чего она была лишена, и полюбит за родителей, которые не смогли… А достойна ли она этого? Она очень надеялась, что достойна, иначе жизнь потеряла бы всякий смысл…
«Счастья
«Мама потрогает лоб, вскипятит на плите молоко. Где эта девочка, после которой мне будет легко-о-о…? – Задавался риторическим вопросом лидер группы «Конец фильма», Евгений Феклистов. Он слышал эту песню давным-давно и помнил только припев. А теперь открыл ее по-новому:
«…Дед Мороз умер, я знал разных женщин, бывал не трёзв. Где эта девочка, где, ведь иначе вся жизнь не всерьез. Где моя девочка, где моя ясная. Белая девочка с длинной и острой косой…». И он проникновенно, с чувством и удовольствием, которое можно испытать только от песни со смыслом на родном языке, неожиданно для себя подхватил: «У меня же-о-о-лтые глаза…».
Сашка, привычный к подобным неожиданностям, только сдержанно улыбнулся. Настолько сдержанно, насколько ему подсказывали чувство такта и статус подчиненного. Хотя «хозяин» частенько вел себя так, что другой, на Сашкином месте, мог бы соблазниться фамильярностью, но только не Саня. За это его и ценили. А еще за сообразительность, преданность и неболтливость.
Официально Сашка числился в его фирме юристом – таков был уговор. Фактически же он был и водителем, и помощником, и, пожалуй, единственным абсолютно надежным человеком из его близкого окружения. А еще Саша никогда не пытался его с кем-нибудь знакомить. Александр Стрельников на самом деле был гораздо амбициознее должности водителя или помощника и намного сообразительнее своих сокурсников по юридическому факультету. Когда те только начинали задумываться о практике, по протекции или без оной, Саня уже работал на него. Причем, юридическая сторона дел фирмы волновала парня далеко не в первую очередь. Саня отчаянно пытался раскрыть секрет успеха своего молодого босса и сплагиатить его. Не обошлось и без романтики невероятных и очень полезных знакомств, халявных ужинов в дорогих ресторанах, початых бутылок французского коньяка и отличного скотча, которые ему перепадали с барского плеча. И возможности подплывать к институту на одной из двух роскошных иномарок почти каждый день.
– Я в администрации пробуду не больше часа, ты пока забери документы от нотариуса. Очередь не жди, заглянешь, спросишь Юлию Сергеевну. Эдакая фрекен Бок с клоунскими губами. Скажешь, что от Дульщикова, за документами.
– Дульщиков? Это который с Гольдбергом тогда был, судья? – Саня старательно запоминал имена, фамилии и должности.
– Ну ты даешь, Джордано Бруно! – Он дружественно похлопал Саню по плечу.
Не разобравшись в мыслях с Джордано Бруно и судьей Дульщиковым, парень ляпнул:
– А что, Джордано Бруно имел отношение к суду?
– Непосредственное, – Он понял, что Сашка знал Джордано Бруно, только как продвинутого звездочета, – самое прямое отношение к суду. Инквизиционному. Самому гуманному суду в мире! – Ему сразу стало стыдно за неудачную попытку самоутвердиться, и Он ретировался:
– Шучу, сам недавно узнал, что Бруно, оказывается, был еще и известным мнемотехником, а я всегда завидовал людям с отменной памятью.
Но Саня тоже был не промах:
– Да Бог с Вами, – парень опять перешел на «Вы», хоть они и были вдвоем, – я все фамилии записываю. У меня в ежедневнике уже все популярные буквы кончились – приходится вклеивать. А перед сном я их все прочитываю и повторяю. Вчера на букве «К» остановился. Этому приему «мнемотехники» меня научила Снежана, одногруппница. Ей так фамилии преподавателей легче запоминать. Мужского пола. Вот уже до третьего курса дотянула. А мы все над ней угораем: твоего, Снежка, третьего с половиной размера хватило ровно на три с половиной курса, а дальше, как говорится, либо больше – либо слово юриспруденция научись выговаривать.
– Пообедать не забудь, многообещающий ты наш, а то с трех часов ты у меня в обороте, не знаю до скольких.
– Так у тебя же процедуры вечером, Маринка опять не напомнила? – Сане не нравилась его секретарша, устроенная временно и по блату.
– Да ну её, все равно скоро закапризничает и сбежит обратно к папе. А у нас КАМАЗы новенькие задарма. – А нога не болит уже. Почти. Ерунда все эти процедуры. Без них выздоравливаешь за две недели. С ними – за 14 дней.
Саня припарковался у парадного крыльца здания с колоннами, увенчанными снопами мраморных колосьев, серпами и пятиконечными звездами, особо патриотично выглядящими в вечерней подсветке триколора. Здания, которое Вы без труда найдете в каждом подарочном буклете любого провинциального города России.
– Ну, пожелай мне удачи, а лучше отматери. Только не называй дураком и по имени – так мама говорила, – он всегда шутил, когда начинал нервничать.
– Ок, босс.
Босс уже захлопнул за собой дверцу, а потом вдруг постучал по стеклу. Оно медленно поползло вниз, а босс сказал, подмигнув:
– Снежане привет!
Не запахивая плаща, прихрамывая, но не теряя стати, он зашагал к мраморным ступеням. Не сомневаясь в боссе ни на секунду, молодой парень лихо развернулся и, расплывшись во внутренней улыбке, поехал на учебу, где, конечно, не было никакой Снежаны, о чем они оба прекрасно знали.
«… Знаешь ли, бывает же чудо. Знаешь, ведь встречают же люди. Может быть и ты тоже. Может быть…» Земфира «Webgirl»
Прилавки магазина «Ивушка» стоически сопротивлялись бездушной машине самообслуживания, которая поглотила уже все торговые точки в округе. И если вы ностальгируете по гастроному со стеклянными витринами с мультяшным изображением сосисок и калачей – добро пожаловать в «Ивушку». Все продавщицы «Ивушки», как на заказ, были тучными, ленивыми, склочными и наносили перламутровые голубые тени, аккурат до тонюсеньких бровей.
Никакого другого магазина с провизией поблизости не было, поскольку филиал одного из крупнейших импортеров элитного алкоголя арендовал под офис третий этаж завода «Электрон», в лучшие времена принадлежавший только бухгалтерии завода, а сам завод находился в так называемой «промзоне», у чёрта на куличках. Когда производство пришло в упадок, аренда офисных и складских помещений для предприятия стала, чуть ли не главным источником дохода. Никто из сотрудников фирм-арендаторов так толком и не знал, что же выпускает многострадальный «Электрон». На территории была вполне приличная столовая, но девушка решила экономить и приносила еду с собой. Чай и растворимый кофе уже стояли поперек горла, и еще ей вдруг захотелось прогуляться.