Уравнение со всеми известными
Шрифт:
Никто, даже Клим, не верил, что это дело рук близнецов. Но я оказался прав. Все их игрушки перерыл, и билет обнаружился в кузове грузовичка, а паспорт — в коробке с лего. Мать Круглого просто рыдала от счастья. Хоть и в последний момент, но ей все-таки удалось успеть на самолет. А этим двоим опять все сошло с рук. Что из них вырастет, просто ума не приложу! Не умеют у нас в семьях детей воспитывать.
Главное ведь, семья у Кругловых многодетная. И старшая Олька, которая в политехническом институте учится, и Женька, которая одиннадцатый класс у нас заканчивает, и Клим вполне
Между прочим, у Тимки тоже скоро родится брат или сестра. Во смех! Посмотрим, как Сидор тогда попрыгает. По-моему, он уже заранее напрягается. Во всяком случае, когда среди нас об этом кто-нибудь хоть намекнет, Тимка мигом заводится. Волнуется очень и нервничает. Адаскина, вредина, просекла это и рада стараться. Правда, пока она убегает от него вовремя. Иначе сегодня наши штаны зашить бы уже не смогла. Но ребята правы: произвол нужно в корне пресечь!
В общем, мы погалдели-погалдели и вынесли решение: каждый у себя дома должен как следует эту проблему обдумать. А завтра после уроков опять соберемся, обменяемся мнениями и выработаем план ответных действий. Чтобы больше девчонкам никогда даже в голову не приходило трогать нашу одежду.
На этом ребята разошлись. А мы с Климом и Тимкой решили подумать вместе. Потому что, как известно, ум хорошо, два еще лучше, а три — вообще отлично. Мы отправились ко мне. У Тимки теперь мать все время дома, она в декретном отпуске. А у Круглого близнецы уже из детского сада вернулись. Бабушка их только на первую половину дня туда отводит. Это всех устраивает. И детский сад, и бабушку. Потому что целый день общения с Мишкой и Гришкой никто не выдержит.
У меня дома Тимка, как я и думал, немедленно объявил:
— Видали, какая Адаскина после физры была? Ежу понятно: это все она сделала. В общем, виновник найден.
— А если это все-таки не она? — засомневался Круглый. — Другие девчонки после физры точно так же, как Зойка, себя вели.
— И одной в таком деле никак не справиться, — добавил я. — Кому-нибудь хоть на атасе нужно постоять.
— Это правильно, — согласился Тимка. — Тогда будем мыслить методом исключения. Скорее всего, зашивали те, кто не занимался физкультурой.
— Адаскина точно занималась, — отчетливо помнил я.
— Занималась, — подтвердил Круглый.
— А не занимались, — снова заговорил Сидоров, — Агата Дольникова, Галька Попова, Танька Митичкина и Светка Строкина. Они на справке. Значит, каждая из них могла. Или все вместе.
— Агата в начале урока сидела в зале, — тоном, не допускающим возражений, заявил Клим.
— Да они все сначала сидели, — отмахнулся Тимур. — А когда мы круги стали бегать, уже никого на лавочке не было.
— Это еще ничего не доказывает, — кинул на него суровый взгляд Клим.
— А по-моему, очень даже доказывает, — не согласился Тимка.
— Тебе, Сидор, все доказывает, — продолжал спорить Круглый.
—
— Ты же недавно утверждал, что это Адаскина сделала, — отозвался Клим. — А она как раз весь урок никуда с физкультуры не выходила.
Тут у меня всплыло в памяти: незадолго до конца физкультуры я видел, как Адаскина входила в коридорчик, ведущий к раздевалкам. Значит, она наверняка во всем участвовала. А возможно, что-нибудь даже сама зашивала. Однако я решил своими воспоминаниями не делиться. Тимке ведь только дай повод Зойку обвинить. И, главное, все шишки потом полетят на меня. А надеяться, что Зойка потом не отомстит, я не могу. Не тот человек. Наоборот, она мне после такое желание придумает! И потом, скажу, а Сидоров вообще решит, будто зашивала одна Зойка. Хотя девчонок наверняка было несколько. Я почему-то в этом не сомневался.
— Даже если она никуда и не выходила, — продолжал тем временем Сидоров, — все равно виновата. Значит, придумка ее, а осуществили другие.
— Вот насчет придумки ты, пожалуй, прав, — медленно проговорил Клим. — На Зойку очень похоже.
— Не просто похоже, а больше в нашем классе некому, — отрезал Тимка. — Потенциала подлости и хитрости не хватит. Ух, мы и отомстим.
И он с хищным видом потер ладонь о ладонь.
— Всем сразу? — посмотрел на него Клим.
— Всем, — ответил Тимка. — Ржали-то над нами все девчонки. Вот пусть и отвечают.
Вид у Круглого сделался неуверенный. По-моему, он сомневался, что нужно мстить всем девчонкам. Тимка его состояние явно просек и грозно предупредил:
— Круглый, поклянись, что Агате ни слова не скажешь.
— А на фига мне клясться? — пожал плечами тот.
— Потому что ты должен решить, что для тебя важнее, — сурово глянул на него исподлобья Тимур, — Агата или мужская солидарность. Между прочим, твою рубашку тоже зашили.
— Агата здесь ни при чем, — в который раз за сегодняшний день повторил Круглый.
— Как раз даже очень при чем, — усилил натиск Тимка. — Даже тупому понятно: все наши девчонки были в курсе. Значит, твоя Агата все знала. Что ей стоило тебя предупредить? Или хотя бы не зашивать твои вещи.
— М-м-м, — протянул Круглый и глубоко задумался.
— Вот именно что, — пер напролом Тимка. — А ты еще сомневаешься. Ну, клянешься?
— Наверное, да, — промямлил Круглый. Видимо, он все еще сомневался.
— «Наверное» мне не подходит, — жестко произнес Тимка. — Люди или клянутся, или нет. В общем, решай, Климентий, по какую ты сторону баррикады.
— Ты еще, Тимка, скажи: кто не с нами, тот против нас, — покачал головой Круглый.
— А, между прочим, и скажу, — все больше заводился Сидор. — Вопрос принципиальный. Дело, конечно, твое. Насильно тебя никто тут ничего делать не заставляет. Только потом не жалуйся, если тебе в один прекрасный день башку к ногам незаметно пришьют.
— Ладно, — тяжело вздохнул Клим. — Пожалуй, я все-таки клянусь.
— «Пожалуй» и «все-таки» меня тоже не устраивает, — строго посмотрел на него Тимур.