Уравнитель. Спецназ по-боярски. Том 1
Шрифт:
Теона тяжело сглатывает, её взгляд напряжён, но решителен.
— Если мы восстановим баланс, то храм и стихии будут снова в порядке. А ты, как его страж, станешь сильнее. Разве тебе не выгодно сотрудничать?
Суль смотрит на неё так, будто перед ней неизвестный зверь, и она не знает, как с ним поступить — приручить или наказать, дать сахарок или послать.
— Как мило, — протягивает наконец ведьма. — Но мне не нужны жалкие подачки смертных. Моя сила и так велика. Вы думаете, что можете диктовать условия?
Только сейчас понимаю, что Суль
И вот она — живая баба дорвалась до встречи с разношерстной толпой живых людей разных полов и сословий. Конечно, хитрая стерва не упускает возможности насладиться и кайфануть от общения.
В этот момент Романов делает рывок, и его тень внезапно оживает, вырываясь из паралича. Она словно ползёт по воздуху, обвивая ноги Суль.
— Хватит! — резко говорит Иван. — Если хочешь взять магию, бери у меня. Только дай им возможность завершить ритуал.
Суль на мгновение останавливается, её взгляд становится острым, как клинок.
— Ты готов отдать свою силу? — спрашивает она, прищуриваясь. — Ради народа? Ради людей? Ради друзей? Ради процветания Московии?
— Да, — отвечает он твёрдо, даже не колеблясь.
— Иван, нет!!! — Оболенский пытается вмешаться. — Ты сейчас подписываешь кабальный договор для своей души. Возможно, для всего клана Романовых! Постой. Мы придумаем, как решить задачу.
Достает меч из ножен.
— Я тебя стерва сейчас покрамсаю!
Суль поднимает руку, и её голос глохнет, словно кто-то выключил звук.
Меч из рук Оболенского внезапно вырывает жуткий порыв ветра. Подняв глаза под свод, вижу, он висит там, удерживаемый воздухом.
— Ты меня заинтриговал, князь, — говорит Суль, её глаза блестят. — Ну что ж, я приму твоё предложение.
Она взмахивает рукой, и тень Романова поднимается в воздух, обвивая его всего, как чёрная дымка. Иван не кричит, но я вижу, как его лицо становится мертвенно-бледным, а тело сжимается в конвульсиях.
— Ритуал! — выкрикиваю я, хватая Теону за руку. — Быстрее!
Девушка с трудом вырываясь из ступора, бросается к алтарю.
Бежит очень медленно, и я сожалею, что не могу работать в паре с быстрой Лисой.
К сожалению, силу в этом ритуале имеет только тот, кто родился в нужной местности, для которой проводится ритуал.
Я бегу за Тео, беря артефакты и раскладывая их на каменной плите в нужном порядке, как написано в учебнике по стихииведению.
— Земля, вода, огонь, воздух, — бормочу я, проводя руками над предметами, вслед за Теоной.
Суль оборачивается к нам, её глаза вспыхивают желтым режущим светом, но она, похоже, занята вытягиванием магии из Романова и не может сразу помешать.
— Вы играете с огнём, смертные, — шипит она. — Если завершите ритуал, будьте готовы заплатить цену.
— Мы уже платим, — отвечаю я, чувствуя, как воздух вокруг алтаря начинает вибрировать.
Свет от артефактов становится ярче, и храм наполняется гулом, словно просыпается что-то древнее
Ритуал в священном месте стихий наполняет почву плодородием и забирает черную магию, при том не только с горсти взятой земли, а со всей той, что осталась дома, на полях, в лесах.
Боги слышат нас. Помещение наполняется волшебным неоновым светом.
Живая энергия наполняет сосуды, и мы готовы их унести.
Но есть препятствие — живая ведьма Суль, не желающая делиться дарами с простыми людьми.
А без ее разрешения бесполезно выносить дары — они потеряют свои свойства за стенами храма.
Именно, Суль — связующая нить между дарами богов стихий и людьми, она — жрица.
Сейчас она опустошает Романова, используя в ритуале его же тень.
Гадство! Нужно что-то делать, иначе мы потеряем парня.
— В чем дело? Ты ненавидишь людей? — князь Оболенский делает к ведьме пружинистый шаг.
— А за что их любить? — бойкая красавица отступает на шаг от Романова, и тот с грохотом падает на землю.
В этот момент ступор спадает окончательно, бросаемся у другу.
Суль тем временем шуршит бедрами к Оболенскому, и через секунду уже касается его.
Он дергается, будто обжигается ее кипучей энергией.
— Ты мне нравишься! Дерзкий. Тебе семнадцать… — выдает она, игриво ведет плечом. — Приходи в этот храм ровно через год, я покажу тебе настоящую любовь и силу!
Оболенский делает шаг назад, смутившись от дерзкого предложения Суль, но быстро берёт себя в руки.
— Ты красивая ведьма, но мне это не нужно, через год я закончу школу магии Московию, получу наследство, и у меня будет лучшая жена в мире и мне не нужно ничего от тебя, — отвечает он с усмешкой, в которой смешиваются юношеская дерзость и врождённое чувство самоуважения.
Суль смеётся, её грудной голос разливается эхом по сводам храма.
— Наивный! Пройдет год, и ты увидишь, как все изменится. Прибежишь ко мне, как миленький. Будешь умалять о помощи. Два года. Пять. Десять. Вы будете много раз вспоминать меня, глупые мальчишки. Люблю, когда обо мне думают! — насмешливо и грозно шипит жрица. — Не забывайтесь, самоувренные снобы, мы решаем, что вам знать, а что пока не стоит. Такие как я — жрицы, а вы- просто людишки из высшего сословия, чьи отцы выторговали себе кусочек божественной силы у богов когда-то! — Она прищуривается, оглядывая его с ног до головы, словно пытается проникнуть в самую душу. — Ты всего лишь смертный. Смертный-й-й, — говорит нараспев, чем сильно бесит.
Оболенский напрягается, но не отвечает.
— Суль, хватит игр, — вмешивается Романов, его голос звучит тяжело, будто каждая фраза даётся с трудом после того, как его тень вернулась на место. — Мы завершили ритуал. Теперь ты обязана выполнить свою часть.
— Обязана? — жрица поворачивается к нему, её тёмные глаза, в которых больше нет желтой радужки, лишь зрачок, разлитый по ней, сверкают угрозой. — Вы, смертные, любите диктовать свои правила, забывая, кто здесь на земле хозяин. Не вы!