Урфин Джюс и его деревянные солдаты (с иллюстрациями)
Шрифт:
Выслушав доклад, Урфин угрюмо промолвил:
– Не сомневаюсь, что это штучки проклятой девчонки, маленькой феи Элли. И беглецы скрылись?
– Бесследно, могущественный король Изумрудного…
– Короче! – рявкнул обозленный Джюс.
– Слушаюсь! Хуже всего то, что преследователей, как видно направили по ложному пути. Это был целый заговор.
Начальника полиции Урфин восстанавливать не стал, и повар Балуоль бросил его останки в плиту: они горели очень жарко.
Удостоверившись, что Элли освободила Дина Гиора и Фараманта, Чарли Блек повел порученную ему компанию вниз. Все старались как можно меньше шуметь.
Приближаясь к окну в царство подземных рудокопов, Чарли Блек предупредил спутников об осторожности. Кто знает, может быть, страж, летающий на драконе, дожидается появления дерзких соглядатаев, чтобы пустить в них меткую стрелу. Но войдя на площадку, откуда он и Элли еще вчера увидели картину чужой и странной жизни, моряк ахнул от изумления: окно было наглухо заделано. Рудокопы так плотно вбили в него круглый кусок скалы, что не оставалось ни единой щелки.
Шестилапого в пещере не оказалось: то ли он отлеживался в лабиринте скалистых коридоров после вчерашнего боя, то ли здесь успели побывать железные рудокопы и поймали зверя.
А сколько еще других шестилапых могло таиться во мраке обширного подземелья?
Но теперь моряк не боялся встречи со зверем: Железный Дровосек живо расправился бы с ним. Чарли Блек опасался другого: не устроили бы рудокопы засады на их пути. Он только тогда вздохнул свободно, когда в рассвете раннего утра увидел Элли, Дина Гиора и Фараманта.
Прежде предпринимать что бы то ни было, следовало заняться Страшилой. С ним дело обстояло очень плохо. Одежда свергнутого правителя порвалась, из дырок лезла сопревшая, свалявшаяся солома. Черты лица почти изгладились и скверно было с мозгами: сырость подвала оказала на них вредное действие.
Элли принялась за дело. Она сняла со Страшилы голову и повесила сушить ее на высокой ветке, где обдувало ветерком и грело жарким солнышком. Она заштопала одежду Страшилы, выстирала в ручейке и развесила по кустам.
Когда все было готово, Элли набила кафтан, штаны и сапоги свежей соломой, которую Фарамант принес с соседнего поля, прикрепила голову с просохшими мозгами. Затем достала краски и кисточку, и принялась рисовать глаза. Глаза тотчас замигали и заулыбались…
– Все испортишь! – сердито закричала Элли.
– …иго, – прошептал Страшила. – …ай …рее …от!
Это означало: «Ничего, давай скорее рот!»
Наконец рот тоже был готов. Радостный Страшила пустился в пляс.
– Эй-гей-гей-го! Элли опять спасла меня! Я снова-снова с Элли! Эй-гей-гей-го! Я снова-снова…
Тут вдруг Страшила спохватился, что он теряет свое достоинство правителя, танцуя в присутствии подданных и боязливо взглянул на Дина Гиора и Фараманта. Но те деликатно отвернулись и сделали вид, что поглощены серьезным разговором. Страшила вздохнул с облегчением.
Общее веселье еще больше увеличилось, когда моряк Чарли преподнес Страшиле превосходную трость из красного дерева. Он успел сделать ее, пока Элли «лечила» Страшилу. Страшила оперся
– Друзья мои! Страшила мудр по-прежнему, и вот вам доказательство: у меня в голове появились великие мысли! Для нашей борьбы с Урфином у нас нет оружия и сделать его могут только мигуны. Но мигуны живут в Фиолетовой стране, а Фиолетовая страна – не Изумрудная. И я полагаю так, что когда ты находишься в одной стране, в другой тебя в это время нет. Какой же из этого вывод? Мы должны отправиться в Фиолетовую страну!
Дружные аплодисменты были ответом на замечательную речь Страшилы. Лев одобрительно зарычал, а Тотошка громко залаял.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ПОБЕДА
НА ВОСТОК!
Энкин Флед, наместник страны мигунов, был толстый человечек, с рыжими жесткими волосами, торчавшими во все стороны, как мочалка. Он явился в страну со взводом фиолетовых солдат и капралом Эльведом и легко подчинил ее, потому что, хотя и мигуны славились как искусные кузнецы и слесаря, но воинственного духа у них было еще меньше, чем у жевунов.
Заняв Фиолетовый дворец, Энкин Флед тотчас выгнал из него всю прислугу, обитавшую там еще со времен Бастинды и оставил только кухарку Фрегозу. Она хорошо готовила, а наместник любил поесть.
В стране мигунов у Фледа обнаружилось непреодолимое пристрастие к оружию. Он не мог равнодушно пройти мимо какого-нибудь кинжала или шпаги. Поселившись в Фиолетовом дворце, наместник приказал населению сдать все мечи, кинжалы и ножи, вплоть до кухонных. Такой приказ Энкин Флед отдал еще и потому, что боялся восстания и хотел обезоружить народ.
Мечей у мигунов не оказалось, но среди сданного железного хлама наместник увидел два старинных кинжала чудесной работы блеск стали и удивительно тонкая резьба на рукоятках очаровали Энкина Фледа и он велел привести к себе мастеров.
– Откуда это? – спросил Флед, показывая кинжалы.
– Сохранились с давних времен, когда еще в нашей стране велись войны, – ответил старший из мастеров.
– А вы можете сделать такие кинжалы?
– Делали работы и потруднее, – сказал мастер. – Мы починяли нашего правителя, господина Дровосека, а у него очень сложный механизм. Только зачем вам кинжалы, мясо удобнее резать обыкновенным ножом.
Энкин Флед не терпел противоречий.
– Не рассуждать! – закричал он и затопал ногами и мигуны от испуга замигали быстрее обычного. – Сделать пять, нет, десять таких кинжалов и чтобы у всех резьба была разная. Сроку неделя. Если не успеете, ну, тогда узнаете, что значит иметь дело с Энкином Фледом!
Мастера забросили всякую работу и сделали кинжалы. Флед развесил их на стене большой дворцовой залы, на фоне ковра и зрелище ему очень понравилось. Но наместник решил, что оно будет более внушительным, если число кинжалов увеличить.