Урод

Соловьев Константин

— Шэд не станет наказывать своего близкого родича, какой бы ни была вина. А вот нас после этого его дружина точно скормит ывар.

— Однако лишние беды не нужны и ему, носи он хоть трижды по три эскерта и касс с гербом. А зная нрав нашего шэда, можно сказать, что беда будет не из простых.

— Настолько зол?

— Зол вряд ли, скорее... — Тигир неопределенно пошевелил пальцами. — Голова у него уже не та, что в молодости. Чудит шэд.

Крэйн собирался спросить, в чем именно выражается странность шэда, но, прежде чем

он успел открыть рот, дверь склета отворилась. Забыв про него, все уставились на нее.

Длинный скрип старых сухих петель из хитина казался неприятным, как режущая нервы тупая деревянная пила. В склете было едва светло, темноту разгоняли два или три вига, поэтому вышедшую на улицу фигуру разглядеть было сложно. Одно было видно — двигается она резко, отрывисто и в то же время медленно, словно человек с трудом отдавал себе отчет в своих действиях.

— Нализался, потвор... — прошипел, сжимая кулаки, один из загонщиков. — Коль на наши деньги — порву.

— Таспин, — подтвердил Крэйн, с жадностью ловя каждое движение. — С чего бы это он пошел один? С ним было еще трое...

Неожиданно Тигир напрягся, его глаза сузились, как бывало всегда во время загона, когда выводок карков мчался на ощетинившуюся хитиновыми лезвиями шеренгу, Крэйн хорошо знал этот взгляд. Рука главного загонщика тяжело легла на его плечо.

— Это... Проклятие!

Но Крэйн уже и сам понял, что происходит что-то не то. В склете что-то глухо взвыло, словно невидимый музыкант не глядя полоснул пальцами по виндале, светящийся контур двери перекрыли два массивных силуэта. Крэйн успел разглядеть поднимающиеся над плечами узкие отростки эскертов.

Шипение было совсем тихим, возможно, это был всего лишь задевший крыши склетов порыв ветра или плод воображения, но шатавшаяся фигура посреди улицы вздрогнула и, внезапно став мягкой и покорной, осела на землю.

Люди с эскертами неловко подхватили ее под плечи и, выказывая явное отсутствие опыта, затащили внутрь. Дверь бесшумно затворилась, там, где на земле мгновение назад лежал зеленый квадрат свечения, изрезанный угловатыми тенями, снова стало темно.

Тигир опомнился первым.

— Быстро! — рявкнул он, вскакивая и рывком поднимая с земли Крэйна и одного из загонщиков. — Времени мало! Расходимся разными путями, сейчас же, сбор возле разрушенного садка шууев в восточной части города, там еще улица разделяется на две и на перекрестке старый трактир с провалившейся крышей. Живо! Разговаривать будем после.

— Так это что выходит... — Теол, старый загонщик с пожелтевшими медленными глазами и припухшими дряблыми веками растерянно озирался. — Это как же... Как так — бежать? А Таспин?

— Сдох твой Таспин! — рыкнул увалень Пирн, который первый заметил посыльника. — Востри лапы, старый дурак!

Теол замешкался, Тигир рванул его за ветхий ворот вельта и швырнул вперед.

— Сбор где я сказал! — крикнул он ему на ухо. — Если хочешь жить —

двигай туда. Все. Расход!

Придерживая прыгающий на боку стис, он скользнул в рассветную серость, заползавшую в улицы, и исчез, оставив ровный перестук твердых деревянных каблуков. Теол, смешно вихляя тощей костлявой задницей, бросился за ним.

Двое загонщиков побежали в противоположную сторону. Крэйн некоторое время следил за ними взглядом, потом побежал и сам.

Красная полоска Эно над стенами делалась все шире и шире, постепенно разрезая небо на две части.

ГЛАВА 8

ВМЕСТИЛИЩЕ ОТВРАТИТЕЛЬНЕЙШИХ СУЩЕСТВ. ТРИС

Они снова собрались лишь под закат Эно в трактире и в этот раз их было шестеро. Тигир, мрачный и казавшийся разом постаревшим, сидел без движения, подперев подбородок руками и обводя взглядом своих бывших работников. Чувствуя его настроение, они тоже молчали, передавая по кругу кувшин тайро. Но сегодня их не брал даже хмель.

Крэйн сидел по левую руку от Тигира и пытался сообразить, что происходит. Дайрон не стал платить, это ясно. Что бы ни говорил Тигир о вере, родственник шэда явно имел свое суждение на этот счет. Думая о нем, Крэйн сжимал под столом рукоять стиса.

Ублюдок! А ведь будь вместо плечистого недотепы Таспина он, именно его кости сейчас бы обгладывал ывар. И если бы сказал Тигир — он бы пошел, не почувствовав подвоха, пошел бы прямо к ним в руки...

Полторы сотни сер оказались достаточной ценой за жизни загонщиков.

Наниматель решил не продлевать уговор на следующий сезон, рассудив, что сэкономленные деньги лишними не будут, а в Трисе всегда будет довольно на все готовой черни, чтобы продолжить выгодное дело. Дайрон пошел бы даже на убийство Тигира, но хитрый загонщик сам не первый Эно крутился в этом деле и послал вместо себя замену.

— Что с остальными? — глухо спросил Тигир, поднимая голову.

Пирн, оставшийся за старшего, заволновался.

— Я искал. Нет. Никого, тряси их, нет. Эльдо и Сахир исчезли, вышли из трактира и не оборотились. Гона как раз в Урт в какой-то драке прирезали, он и пикнуть не успел, Малеуз захмелел да угодил аккурат в ывар-тэс... Счезли все, Тигир. Никого нет.

— Бодо? Сирей? Крайт?

— Никого. Как пришли с загона, так и не появляются. У кого есть родня — спрашивал, никто не знает.

Тигир скрипнул зубами, откинулся на спинку стула.

— Нас уже давят, ребята. Дело кончено. Я думаю, остались только мы. — Он коротким жестом обвел всех сидящих за столом. — До остальных уже добрались.

— Дайрон?

— Он. Др-рянь... Сколько вместе, сколько пережито было... Дрянь, дрянь, дрянь! — Тигир вбивал каждое слово в столешницу ударами крепкой мозолистой руки, и сухое дерево покорно трещало. — Решил, что пора и старику Тигиру повидаться с ываром. Ну ничего, мы еще поглядим...