Урод
Шрифт:
Лилайна ничего уже не могла изменить. Дрожь в ее теле сменилась странной рябью, не столько от прикосновений пальцев в шелковой перчатке, сколько от синевы в прорезях маски. От нее она не могла отвести взгляд и потому даже сопротивляться не пыталась, пока его рука подбиралась к ягодице, и скользила вверх к спине. Он замер на краткий миг. Лилайна распахнула губы, но вместо очередной глупости, которую ей хотелось сказать, только выдохнула, а он, отпустив ее руки, внезапно перехватил ее за бедро другой рукой и, поддерживая спину,
Медленно склонившись, он прижался к ней так, чтобы по ее обнаженным губам там, меж ног, скользнула твердая выпуклость в его штанах. Это ощущение так испугало ее, что захотелось просто кричать, вот только правая рука принца тут же зажала ей рот. Он наклонился, опираясь на левую руку и тихо прошептал:
– У нас за клевету отрезают язык, а если бы мой отец узнал, что нечто подобное говорят обо мне, он бы убил такого клеветника, если бы даже ценой этого поступка была война с твоим драгоценным Рейном, ясно?
Он убрал руку от ее губ, чтобы она могла ответить, и даже чуть отстранился, достаточно чтобы их тела почти не соприкасались, но недостаточно, чтобы она могла сбежать.
Лилайна не смогла ничего сказать, она только кивнула.
– Ладно, уже хоть что-то.
Он отошел, причем так резко и так быстро, словно давно хотел это сделать, вернулся к кровати и сел.
– Теперь иди сюда.
Лилайна слезла со стола, стыдливо опуская подол платья, под которым не было нижнего белья. Подобная манера здешних мест ее страшно смущала, особенно теперь, когда из-за коротких касаний в ее теле возникли какие-то неясные новые ощущения.
Принц же поднял правую ногу и закинул ее на колено левой, подставляя сапог.
– Ты меня весь день пинаешь, а у меня, знаешь ли, спина болит, так что давай.
Лила ожидала чего угодно, но только не этого. Вздрогнув, она взглянула на принца, но глаза никак не просматривались в тени маски.
– Только не говори, что даже сапоги с меня снять для тебя непосильный труд.
Ей захотелось сказать, что это не работа для принцессы, но от одной этой мысли стало почему-то стыдно.
Она молча стянула с него один сапог, затем другой, и застыла с ним в руках, не зная, что теперь делать.
– Теперь ложись спать. Здесь.
Он встал, стягивая с кровати покрывало. Постель принца была такой же черной, как и вся его комната.
– Можешь даже раздеться, - продолжал Антракс.
– Я спать все равно не буду до полудня. И поставь ты уже этот сапог, он тебя не защитит.
– Зачем я тебе? – спросила она снова. – Скажи… Зачем?
Он не ответил сразу, зато она снова увидела синеву его глаз.
– Понятия не имею, - ответил он наконец. – Но хочешь ты того или нет, по любви или по расчету, но ты станешь моей женой.
Сказав это, он быстро отвернулся и шагнул к столу хромая.
– Все. Спи. У меня слишком много работы.
Принцессе
Она думала, что не сможет уснуть, по коже слишком явно ползали мурашки, а в голове что-то невнятно стучало, но стоило ей закрыть глаза, остался только мягкий запах трав, окутавший эту постель. От успокаивающего аромата она мгновенно уснула. Ей снился сад, где она гуляла с Гэральдом, с ее любимым принцем Гэральдом, с тем самым, кому была обещана.
– Вы так прекрасны, сударыня, - шептал он ей, а она с благоговением смотрела на него.
Красивый, высокий с широкими плечами, с улыбкой ласковой и нежной. Она обожала его. Глаза серо-зеленые, как море над каменистым рифом. Волосы золотистые, ложащиеся мягкой волной.
Она знала, что он не оставит ее, но внезапно оказалась не с ним, а с кем-то другим. Сидела на лавочке в саду и смотрела на его профиль. Красивый профиль, такой знакомый, и в то же время неизвестный.
– Он не любит тебя, - внезапно сказал ее спутник и посмотрел на нее.
Она не видела лица, только синие глаза, смотрящие на нее. Теперь ей было не важно, что Гэральд не любит ее.
Антракс действительно не спал всю ночь, а утром к нему привели Эллину, переименованную в Элли.
К этому времени принц был уже одет. Черный дорожный костюм с золотой вышивкой лежал на белой рубашке, широкой ворот которой закрывал шею. Сам же принц собирал документы и жестом велел оставить его с девушкой наедине. Спящая Лила, конечно, была не в счет.
Элли послушно ждала, пока ей уделят внимание, и наблюдала, как мужчина проверяет документы, сложенные в одну папку, и прячет другие в замысловатый сейф над столом. Ждать пришлось недолго. Оставив чистый стол, он шагнул к черной тахте, сел и заговорил:
– У меня мало времени, поэтому я сразу перейду к делу. Мне нужна Лилайна, а ты - нет, никак. Но ты нужна Лил, поэтому останешься здесь.
Элли не шелохнулась. Так и стояла, сомкнув пальцы и покорно опустив голову.
– Все, чего я от тебя жду – это соблюдение того, что ты и раньше делала для Лилайны.Ты ведь ее фрейлина, я правильно помню?
– Да, Господин, - чуть дрогнувшим голосом отозвалась девушка.
– Вот ею ты и остаешься, что касается остального, я, конечно, могу держать тебя при гареме хоть всю твою жизнь, но если ты умная, то предпочтешь выйти замуж.
– Замуж?
– спросила девушка, подняв глаза.
– По-твоему, тут и замуж выйти не за кого?
Элли виновато опустила голову.
– Просто подумай об этом, - продолжил принц.
– Традиции соблюдать, конечно, придется, но они не так страшны, как кажется.