Урод
Шрифт:
– Во дворе. Что ты паникуешь?
– Не просто так принц велел ночевать в его спальне во время его отсутствия.
– Во двор выходить он мне разрешил, так что успокойся.
Этого Элли хватило, чтобы оставить принцессу в покое, но когда и на следующий деньпринцесса снова ушла, Элли тоже спустилась во двор.
– Вот так, главное не тяни слишком сильно, - говорила мягко Лилайна, делая шов на работе Ли.
– У тебя получается куда лучше, чем вчера.
– Все равно плохо, но у меня еще есть завтра и целая ночь, - улыбнулась Ли, -
Она усмехнулась и взяла обратно грубую ткань, на которой тренировалась.
Элли шагнула в беседку.
– Вот вы где.
– Ты меня контролируешь?
– с вызовом спросила Лила.
– Нет, но принц просил присмотреть за вами.
Лила гордо вскинула голову.
– Даже противно от того как ты хочешь выслужиться, а ведь я просто провожу время с новой подругой.
Элли выдохнула и виновато спросила:
– А я могу побыть с вами?
Лила только отмахнулась и продолжила свою работу:
– Ты обещала мне рассказать о покойной королеве, - напомнила она Ли.
Игла в ее руке лежала уверенно и легко, а каждый новый стежок серебристой линией изящно ложилась на молочно-белый шелк.
– Да, точно!
Ли дернула нить и та порвалась, выругалась и отрезала новую, начиная свой рассказ.
– Вообще, королева давно умерла, и я могу рассказать только истории о ней. Говорят, что наш король, будучи еще принцем, увидел ее на церемонии помолвки прекрасной Ленкары с каким-то северным принцем. Причем Эеншард оказался там случайно, и так был покорен ее красотой, что похитил ее прямо на глазах у всей ее семьи и, по сути, сделал ей предложение по здешним древним законам - взял ее. Разразился страшный скандал, и была бы война, не будь их страны на разных концах континента.
– И после этого она вышла за него?
– не поверила Лилайна.
– Зачем?
– Она была беременна и стала женой короля за пару недель до рождения Антракса, так долго ругались короли. Впрочем, говорят, что все это время Эеншард ухаживал за ней, и когда они поженились, то оба были влюблены. Здесь же называли этот брак благословенным, ибо по древнему поверью она приняла предложение короля еще когда в ее утробе прижилось его семя, а когда родился мальчик его назвали будущим королем, несмотря на то, что за три месяца до этого наложница родила Мэдина.
В этот момент у Ли запутались нитки и она стала ругаться, как настоящий матрос, поминая какой-то вонючий хрен. Лилайне пришлось взять работу и распутать нити, пока девушка со злости не изрезала ткань, как в прошлый раз.
– Вот, не злись ты так, если ты будешь с нитью мягче, она станет послушнее.
– С трудом верится.
Ли схватила ткань, но зацепила кончик ленты, повязанный на шею Лилайны, и та развязалась, показав золотой обруч.
– Ничего себе!
– воскликнула Ли, увидев его.
– Значит, ты тоже?
– Тоже - что?
– не поняла Лила.
– Да, - ответила за нее Элли, - только не шуми об этом.
– Было бы очень
– Что?!
– вспылили Лила.
– Что ты такое говоришь? Я не спала с принцем.
– Как?
– не поверила Ли.
– Он взял тебя на совет как свою женщину, и обруч потенциальной матери на тебя надел.
– Не слушай ее, Лила просто смущается, - вмешалась Элли.
– А-а-а-а, - протянула Ли, - тогда ладно, но это ты зря, стать женщиной принца - это большая честь, а ты и вовсе единственная, так ведь?
Она обратилась к Элли.
– Да, увы, мне сразу сказали, что я должна искать себе мужа.
– Сурово, неужели даже без шансов?
– Что вы такое несете обе? Если вам он нужен, то забирайте, а у меня с ним ничего и никогда не будет, ибо он урод, и не только лицом!
В беседке стало тихо.
– Ты говорила о короле и королеве, - напомнила Элли, спеша перевести тему разговора.
– Ну да, - оживилась ошарашенная на миг Ли.
– Но что о них еще сказать. Любили они друг друга. Король даже от гарема отказался, но когда она погибла, даже на похоронах не появился, но траур носил целых три года. За это время ни к одной женщине не прикоснулся, ну а дольше по женщине траур носить здесь считают неприличным.
Больше они ничего не говорили ни о принце, ни о короле, и очень быстро разошлись, ибо настроение у всех испортилось, но как только Элли осталась с Лилой наедине в покоях принца, схватила ее за локоть и прошипела на ухо:
– Вы что творите? Зачем вы все это говорили там, в беседке, еще и при посторонних.
– Это не твое дело. Зачем ты вообще врешь, или ты не веришь мне?
– Верю, и даже уверена, что он вас не тронул, но надев на вас этот обруч, он сделал вас неприкосновенной, теперь любая угроза вам будет расценена, как вред его ребенку.
– Нет никакого ребенка! Он не делал мне предложение в стиле своего отца!
Лила вырвалась.
– Стойте, вы!
Элли аж рыкнула.
– Обман в таких вещах - это преступление, и своими криками вы его могли просто подставить. Понимаете?
Лила уставилась на Элли в растерянности.
– Ли никому ничего не скажет.
– Я надеюсь.
На следующий день Лилайна даже не думала об этом и снова ускользнула от Элли, потому что видеть ее не хотела, особенно возле Ли, которой фрейлина не доверяла.
Выбежав во двор, она сразу призналась:
– Еле отвязалась от Элли. Антракс явно приставил ее следить за мной.
– Зачем?
– удивилась Ли.
– Понятия не имею, но сил уже нет видеть его черную комнату и слушать ворчание этой предательницы.
– Хочется чего-то нового?
– Можно и так сказать. Просто тоскливо все это.
– А хочешь, я тебе западное крыло покажу?
– спросила Ли.
– Там сегодня очень тихо, посмотришь на настоящий гарем. Он как дворец внутри дворца! Там очень красиво.