Урок арахнологии для юной Афродиты

Борисова Наталья Геннадьевна

– Мне тут нравится, - вынесла вердикт Светлана Эдуардовна, - я не прочь пожить здесь летом, но меня другой вопрос волнует. Здесь есть отопление и электричество? И что насчёт интернета? А то, боюсь, мы тут окажемся просто от цивилизации оторванными!

– Не бойся, Светлячок, - усмехнулся Олег Матвеевич, - я тебе свечу зажгу! И телеграф проведу! – и супруга нахмурилась.

– Прости? – сурово спросила она.

– Да шучу я, - со смешком ответил он, - всё есть! Здесь санаторий был какое-то время, поэтому и

проводку сделали, и отопление, правда, старые печи оставили, ведь они настоящее произведение искусства.

– Это хорошо, - строго взглянула на супруга Светлана Эдуардовна, - ишь какой! Шутить вздумал! А что с печами? И вообще, что вас так всех в последнее время на печах заклинило?

– Светлячок, милая, - ласково проговорил Олег Матвеевич, - нет ничего лучше печи! Во-первых, если спать на ней, она лечит спину, а еда из печи самая вкусная, и вообще, раньше в барских домах печи делали с такой роскошью и изяществом, что ничуть не хуже камина будут. Одни терракотовые изразцы чего стоят! Это антиквариат, во-первых, и просто очень красиво, это, во-вторых.

– А в третьих? – прищурила зелёные глаза Светлана Эдуардовна.

– А в третьих, драгоценная моя, - Олег Матвеевич самодовольно скривил губы, - за тобой так смешно наблюдать, когда ты злишься при одном упоминании печи! Ты моя английская незабудка! Лондонская фифочка!

– Что ты сказал? – голос супруги не предвещал ничего хорошего.

– Что слышала, милая, - и он, схватив горсть снега, швырнул в любимую супругу, и та, ахнув, стала сама швыряться снегом, вовлекая в забаву и дочь, с улыбкой наблюдавшую за расшалившимися родителями.

Пока Дмитрий Павлович отпирал входную дверь, они успели насыпать друг другу снега за воротник, и в дом вошли весёлые и довольные.

– Слыхала? – продолжала возмущённо фыркать Светлана Эдуардовна, весело глядя на дочь, - нашёл лондонскую фифочку! Если я всё детство и молодость провела за границей, это не значит, что я жизни не знаю!

– Не знаешь, мама, - с улыбкой проговорила Матильда, - ты же можешь только карьеру делать, как тебя и учили бабушка с дедушкой. Ты ещё на что-нибудь способна, кроме этого?

– Пожалуй, нет, - согласилась с ней мать, но тему предпочла дальше не развивать, и стала с любопытством оглядываться.

Перед ними простирался длинный прямоугольный коридор, немного сумрачный и какой-то пустой. Высокие арочные потолки и лепнина, по углам небольшие насыпи снега, налетевшего сквозь разбитые окна.

Дмитрий Павлович открыл одну из комнат и все замерли, увидев большой круглый зал с великолепным дубовым паркетом, широкой белой лестницей и балконом-балюстрадой, который окаймлял комнату по периметру. Это явно был бальный зал.

Олег Матвеевич прошёл вперёд и замер посреди зала.

Матильда робко оглядывала прекрасно сохранившийся дом и этот зал.

Её фантазия перенесла её

на два века назад, и она представила, как люди в старинных платьях кружатся по этому добротному паркету в стремительном вальсе.

Юную девушку в белоснежном платье и с ниткой отборного жемчуга на шее, как и положено великосветской девице прошлого века, танцующую с застенчивым молодым человеком.

Важную даму в фамильных бриллиантах, с величественным видом соизволившую подарить танец своему ухажёру, и пожилую леди, оглядывавшую танцующие пары с немым сожалением в глазах.

Казалось бы, она сама не прочь вернуть свою молодость, и вот так же кружиться в беззаботном вихре льющейся музыки, но её почтенный возраст и положение обязывают её просто наблюдать за танцующими.

– Эй, детка, ау! – вернул Матильду к действительности отец, - о чём задумалась, лапочка моя?

– Представила, как в прошлом веке тут балы давали, - улыбнулась девушка, - наверное, было здорово! – и Олег Матвеевич улыбнулся.

– Да, это действительно здорово, - кивнул он, вновь оглядывая помещение, а потом повернулся к их спутнику, - скажи-ка мне, каково это всё по состоянию? Дом пригоден для жилья?

– Да, специалист уже был, - кивнул Дмитрий Павлович, - и он чётко сказал, что дом ещё не один век простоит, при надлежащем уходе, соответственно. Вы что же, действительно хотите его купить?

– А почему нет? – улыбнулся Туманский, - это моё родовое гнездо, дом как новый, в нём можно жить. Я его отреставрирую, и будем приезжать сюда на лето, у меня вон ребёнок подрастает, ей свежим воздухом дышать надо! – кивнул он на Матильду.

– Допустим, у тебя не один ребёнок, - с улыбкой напомнила Светлана Эдуардовна, с нежностью глядя на дочку, - но эта барышня, пожалуй, главнее всех! – и Олег Матвеевич усмехнулся.

– Да уж! – пробормотал он, улыбаясь, - самая маленькая и самая главная!

– Ваше право, - пробормотал Дмитрий Павлович, - думаю, проблемы не возникнет. Я пригласил главу местной администрации и нотариуса, они вот-вот подъедут, чтобы оформить всё надлежащим образом.

Матильда с матерью тихо ахнули, но вмешиваться не стали, а просто продолжили обходить старинный дом.

– Быстро папа всё провернул, - пробормотала Матильда, глядя по сторонам, - раз – и купил дом! Как нечего делать!

– Он всегда так поступает, когда ему что-то надо, - пожала плечами Светлана Эдуардовна, - это его привычное состояние! Но, если честно, то дом мне очень нравится! Он дышит стариной и каким-то личным внутренним светом! Я, пожалуй, соглашусь тут жить! Очень уютно! – и Матильда была полностью с ней солидарна.

Обойти весь дом не представлялось возможным, поскольку он был огромным. Три этажа, плюс четыре башни позади самого дома, из-за которых он больше походил на замок, чем на особняк.