Урок арахнологии для юной Афродиты
Шрифт:
– Ты так похожа на своего отца... – с какой-то невероятной горечью проговорил Григорий Васильевич, глядя на девушку, - эта родинка над губой, как у него, эти глаза... Ты меняешь цвет глаз?
– Да, меняю, - сдавленно проговорила девушка.
– Хоть это не потерялось... – грустно проговорил он, - а то ведь ни Костя, ни Кирилл этого не унаследовали! Я так скучаю по моему мальчику, что просто слов нет! Он был моим любимцем! Я до сих пор вспоминаю весь этот ужас, пережитый в Афганистане, я больше всего на свете боялся, что Света потеряет рассудок от горя, у неё чуть преждевременные
– Хорошо, пап, - ответил женский голос, и послышались шаги.
Генерал молчал, расхаживая из угла в угол, ребята тоже молчали, и в этот момент в комнату влетел Олег Матвеевич, пунцовый от злости.
– Какого чёрта... – вскричал он, и осёкся, увидев генерала.
Григорий Васильевич замер, возникла немая сцена, шрам на лице Туманского нервно дёрнулся, глаза дважды сменили цвет, и он одним прыжком подскочил к дочери, схватил Матильду за запястье и стремительно поволок к двери.
– Этого не может быть! – вдруг вскричал Григорий Васильевич, сделал несколько быстрых шагов, и, обогнув их, встал перед Туманским, глядя ему в лицо с выражением тихого ужаса, - этого не может быть...
– Пустите! – сквозь зубы проговорил Олег Матвеевич, но Григорий Васильевич вдруг взял ладонями его за лицо и провёл пальцем по шраму, а Туманский дёрнулся, отстраняясь от его рук.
– Что вы, чёрт возьми, делаете? – зло вскричал он.
– Кшись... – обморочным голосом проговорил генерал.
– Мой брат давно умер, - резко ответил Олег Матвеевич, - ни к чему ворошить былое! Пустите! – он попытался обойти генерала, но тот не дал ему это сделать, вцепившись ему в предплечья.
– Кшись... – охрипшим голосом проговорил он, - глаза... Олег не мог менять цвет глаз... – выдохнул он, - Кшись, ты живой! – вскричал он не своим голосом, и, как подкошенный, повалился на пол, Туманский едва успел подхватить его под руки.
– Вот чёрт! – выругался Олег Матвеевич, - совсем забыл про линзы!
– Ты живой... – повторял генерал, хрипя и держась за сердце, - ты живой... Мой милый мальчик... Ты живой! Погиб Олег! Боже...
– Девушка, как вас там? – закричал Олег Матвеевич, укладывая генерала на диван, - у вас есть какие-нибудь лекарства? – и Лизавета молнией примчалась к ним.
– Папа! – испуганно вскричала она, бросаясь к отцу, - Господи! У него же недавно инфаркт был! Сейчас, таблетки... – она метнулась из комнаты, а Олег Матвеевич повернулся к ошарашенным ребятам.
– Вы чего сюда припёрлись? – с тихой злобой процедил он, - ну, вы у меня получите! Имейте в виду, я позвоню родителям каждого из вас, и вам дадут шикарного пинка! А ты... – бросил он суровый взгляд на бледную дочь, - считай, что дождалась ремня! Всё-таки я тебя выпорю! Давно следовало! Русских слов не понимает! Человека до сердечного приступа довели! Если б я не появился здесь без линз в погоне за тобой, он бы не
– Не ругай их, Кшись, - хриплым голосом проговорил Григорий Васильевич, лёжа на диване, куда его уложил Олег Матвеевич, - они замечательные ребята, да и дочка у тебя чудесная, твоя копия. Такая же добрая, сострадательная и честолюбивая девочка, как и ты, она так беспокоится о тебе, ты же её любимый отец.
– Честолюбие не всегда приносит пользу, - сквозь зубы проговорил Олег Матвеевич, глядя, как Лизавета подаёт отцу таблетки и воду, - я за свою жизнь за своё честолюбие сильно поплатился! Мне проще жить под личиной Олега, меня все боятся и считают наркодилером, террористом и подрывником, зато не цепляются всякие идиоты! Я теперь как бы бандит в отставке, занимающийся честным бизнесом, зато сберёг свою семью! Правда, в последнее время опять началась эта возня, и теперь тот, кто убил моего брата, должен за это ответить!
– Что произошло в горах, Кшись? – слабым голосом спросил Григорий Васильевич, но Олег Матвеевич покачал головой.
– Не называйте меня так, - попросил он, держа генерала за руку, - я давно отвык от этого имени, да и не любил его никогда. И давайте это как-нибудь, потом обсудим, а то вы сейчас не лучшем состоянии, ни к чему вам нервничать!
– Я то думал... – Григорий Васильевич поднял на него глаза, - а гранаты?
– О Боже... – Олег Матвеевич бросил на него быстрый взгляд, - о чём вспомнили... Забудьте про эти гранаты!
– Забудешь тут... – вздохнул генерал, - я из-за этих гранат чуть под трибунал не полетел! Я думал, их твой братец украл, то есть, ты...
– Так и есть, - пожал плечами Олег Матвеевич, - только жене моей случайно не ляпните, а то она меня убьёт!
– Я сохраню тайну, - кивнул Григорий Васильевич, - Господи! Я уж столько всего попередумал, голову ломал, что могло случиться тогда, и никак внятное объяснение найти не мог. Были мысли, что ты убил брата из-за Светы, то есть, настоящий Олег, уж прости...
– Так и было... – со вздохом проговорил Олег Матвеевич, - ну, почти так... – а потом посмотрел на ребят, - а вы чего тут уши развесили? Марш по домам! Я тут сам разберусь! А вот ты, Сергей, останься! Мне с твоим отцом надо срочно переговорить, а то, боюсь, он за моей головой наряд ОМОНа скоро отправит! – и он ухмыльнулся.
Лизавета быстро выпроводила Никиту с Юлием и Алевтину с Иришей из квартиры. Остались только Матильда и Сергей, резко притихшие.
Григорию Васильевичу постепенно стало лучше, он даже смог сесть.
– И всё-таки? – опять спросил он, - что произошло тогда?
– Это долгая история, - сдвинул брови Олег Матвеевич, - я вам всё расскажу, но чуть позже, ни к чему сейчас вас лишний раз тревожить, вам на сегодня достаточно стресса.
– Да, восставшего из мёртвых я точно сегодня не ожидал, - слабо улыбнулся генерал, подался вперёд и обнял его, - ты же мой любимец! Ты хоть представляешь, что я испытал, когда думал, что ты мёртв! Ты же мне, как сын! Ни к кому и никогда я так не привязывался! Ты же знаешь, как я тебя люблю! Почему не сказал старику правды?