Урок для Казановы
Шрифт:
— Армия спасения! Две старые тетки из Армии спасения! — с трудом перевела дыхание Люси. — Могу себе представить, как они доят козу, и Лилли каждый раз опрокидывает ведро, и как Обеликс постоянно клюет их в зад… — Люси затряслась от смеха и не могла больше выговорить ни единого слова.
Невольно и Джессика засмеялась вместе с ней, хотя, Бог знает, почему ей это не приходило в голову раньше.
— Ну, успокойся же, Люси, — сказала она, наконец, поскольку у Люси никак не проходил приступ смеха. — Я не нахожу это таким уж смешным. Кроме того, они абсолютно уверены, что прекрасно справляются
Люси вытерла слезы, выступившие на глазах от смеха.
— Но это не может долго длиться, — упрекнула она. — Ведь это — твое наследство, и ты так радовалась, что будешь хозяйничать на этой ферме. Если ты не хочешь там жить из-за Грегори, то я бы на твоем месте все продала и поискала себе что-нибудь другое взамен. Как ты думаешь? Не будет ли это лучше, чем сдать коттедж в аренду чужим людям и снова жить в квартире?
Джессика смущенно посмотрела на подругу. Продать? Об этом она вообще не думала. Но она этого совсем не хотела. Она никогда бы не отдала свою долю «Гран Парадизо». Это было ее владение, наследство дяди Роберта. Или она цепляется за него только потому, что, как ненормальная, надеется на то, что между ней и Грегори все еще чудесным образом наладится?
— Я не знаю, Люси, — вяло сказала Джессика. — Я этого действительно не знаю.
Грегори бросил в корзинку для бумаг неудачные фотографии и запустил руки в волосы. После того как уехала Джессика, он просто не мог выполнить ни одной приличной работы. Ах, с той проклятой ночи все у него пошло вкривь и вкось. Он старался об этом не думать, иначе его охватывала жуткая тоска. И не только тоска, но и страшный гнев. У него чесались руки свернуть Мэнди прелестную шейку. Она была виновата во всем этом несчастье.
До сегодняшнего дня Грегори так и не знал, каким образом он в ту ночь во время вечеринки оказался с ней в постели. А когда он пытался разговорить Мэнди, она только таинственно молчала. Грегори мечтал избавиться от Мэнди, но, согласно завещанию приемного отца, она должна была находиться у Грегори вплоть до своего восемнадцатилетия, а это значит — еще два месяца. Зато потом он сделает все, чтобы эта нервотрепка закончилась, и тогда он вернет Джессику. Он снова начал серьезно работать, чтобы доказать ей, что в его жизни больше не существует никаких вечеринок, никаких женщин и никакого алкоголя.
Грегори не знал только, как устроить, чтобы Джесси возвратилась в «Гран Парадизо» и снова поселилась в своем коттедже.
Грегори закурил тридцатую сигарету за этот день. Он просто не мог справиться с этой ситуацией. Черт возьми, он хотел, чтобы рядом с ним была Джессика, а не две старые тетки из Армии спасения. Они постоянно вмешивались во все и пытались уговорить его серьезно изменить образ жизни! И потом Мэнди с ее привязанностью! От этого можно сбежать на край света!
И вот Мэнди снова тут как тут! Грегори раздраженно посмотрел на дверь. Каблуки Мэнди были столько же высоки, сколь коротка ее мини-юбка. Грегори стало нехорошо на душе. Разве не было его долгом указать Мэнди на те опасности, которые несли с собой такие вызывающие платья, и позаботиться, чтобы она одевалась
— Что ты здесь делаешь? — неласково буркнул Грегори.
Мэнди присела на край его письменного стола, так что ее короткая юбка опасно поднялась. Грегори из соображений безопасности чуть отодвинулся.
— Дядя Грегги… извини, Грег, — щебетала Мэнди, заимствуя у него сигарету. — Я тебе рассказывала о Джеффи и Абби, которые были со мной в Высшей школе в Монтерее. Можно пригласить их на наш праздник в субботу? Может, они не очень подходят к твоей компании, но…
— Что за праздник? — прервал ее Грегори с угрожающей складкой между бровями. — Как получилось, что в субботу здесь состоится праздник?
— Но, Грег, разве ты не знаешь? — спросила Мэнди с невинным видом. — Робби позвонил и спросил, не организовываем ли мы что-нибудь в субботу, и я ему ответила, что пока нет, но, Грег, ты можешь заняться этим. И теперь Робби пригласил массу людей… Можно прийти Джеффу и Абби?
Грегори с такой силой стукнул кулаком по письменному столу, что Мэнди одним прыжком испуганно слетела с него.
— Никто не придет, и здесь больше не будет никаких празднеств! — заорал он. — Ни в субботу, ни в какой-нибудь другой день! Ты поняла?
— Да, но… — залепетала Мэнди, совершенно сбитая с толку. Она ничего не понимала. Что вдруг нашло на ее дядю Грега?
— Никаких «но», — погрозил он пальцем. — Ты сейчас же отменишь все приглашения, все, слышишь? И, если хоть один из них появится в субботу, я его… я его отдам гусаку Джессики!
— Джессика! — засопела Мэнди с неудовольствием. — Я больше не могу слышать это имя. Наверное, это из-за нее ты ведешь себя в последнее время как ненормальный. С тобой больше нельзя находиться…
— Вон! — рявкнул Грегори. — Исчезни сейчас же, или Бог знает, что я с тобой сделаю!
Мэнди поспешно ретировалась. Она еще никогда не видела своего любимого Грегори в такой ярости. Лучше укрыться в безопасном месте!
Грегори подошел к бару и налил виски, сразу двойную порцию. Хотя он и поклялся себе бросить пить, но это было нужно, чтобы успокоиться. И ему немедленно следует что-то предпринять. Он больше не может принимать в качестве свершившегося факта то, что потерял Джессику. Конечно, он был ужасно зол на нее за то, что она ему не поверила, и сказал себе, что ему не нужна такая женщина, которая ему не доверяет. Но потом он понял, что любит Джессику и не может без нее жить. Кроме того, он признавал, что был не так уж невиновен в развитии событий.
Когда стакан с виски был пуст, он принял решение. Он поедет к Джессике в Сакраменто и попытается наладить отношения. Она просто обязана его выслушать! И, естественно, простить пару прегрешений, которые он нечаянно совершил. Но это больше никогда не повторится. Ради Джессики Грегори станет другим человеком, даже солидным супругом, если она этого захочет.
Ее адрес в Сакраменто он получил от нотариуса Уотермена. Грегори бросил взгляд на часы. Было уже довольно поздно для такой длительной поездки, но никогда не поздно помириться с Джессикой. По крайней мере, он на это надеялся.