Урок для леди
Шрифт:
Раньше, когда он был одинок, ему никогда не приходилось всерьез думать о будущем, о том, что принесут ему грядущие годы. Он всегда жил сегодняшним днем и проводил свои дни в погоне за сиюминутными удовольствиями.
Нелл научила его по‑новому относиться ко времени. Теперь он думал и о завтрашнем дне. Теперь, сидя за роялем, он играл не для всех, а для нее, чтобы она услышала и подошла ближе.
Саймон смотрел на нее со все возрастающим удивлением и понимал, что с тех пор как она вошла в его жизнь, он уже не чувствовал себя одиноким.
— Я бы обязательно что‑нибудь придумал, —
Она отвернулась. Очевидно, ее эти слова никак не тронули.
Тогда он попробовал другую тактику.
— Аннулирование брака — это обычная процедура, предусмотренная законом. Никакого тайного заговора против тебя не было. Подумай об этом, Нелл. Когда мы впервые увидели друг друга, ты грозила убить меня, ты говорила как преступница. Я не знал о тебе ничего, если не считать твоего настойчивого желания убить меня и потрясающего внешнего сходства с женщиной, которую я очень недолюбливал. Разумеется, я хотел обезопасить свое будущее на тот случай, если мы с тобой не поладим. Я думал, ты…
Она взглянула на него, и в ее глазах блеснуло что‑то подозрительно похожее на слезы. У него перехватило дыхание. Она плачет?
— Ты отнесся ко мне как к животному, — прошептала она. — Да, ты поступил очень умно.
Ему смертельно захотелось схватить ее в свои объятия, и только осознание того, что ей это сейчас не понравится, удержало его от этого.
— Послушай меня, — сказал Саймон. — Да, я должен был предупредить тебя, что наш брак может быть расторгнут. Да, мной руководила трусость. И я прошу у тебя прощения за это. Что было, то было. Теперь я отношусь к тебе совсем по‑другому. Ты моя жена перед Богом и людьми.
— Почему я должна верить тебе сейчас, если ты обманывал меня в прошлом? — Она вздернула подбородок. — Скажи, почему я должна всецело доверять человеку, который с гордостью заявляет, что ему плевать на мнение окружающих?
Ее слова попали в цель. Он почувствовал, как его сердце пронзила острая боль.
— Ты что же, думала, я отправлю тебя обратно в трущобы? — с ужасом догадался он. — Это такого мнения ты обо мне?
Она презрительно пожала плечами:
— Ты лгал мне, потому что тебе так было удобнее. Потому что ты понимал — если я узнаю о возможности расторгнуть брак, то не лягу с тобой в постель.
— Это возмутительное оскорбление! Самое невероятное…
— У тебя есть другие объяснения?
— Ты вела себя как пугливая лань.
Боже, эти слова прозвучали совершенно неубедительно даже для него самого. В отчаянии он беспомощно провел рукой по волосам и замолчал.
Карета замедлила ход и въехала во двор дома Рашденов.
— Я получу свои деньги, — заговорила первой Нелл, — а потом мы еще посмотрим, кто станет инициатором расторжения брака. Возможно, Дотри не откажется рассказать мне, как от тебя избавиться.
Саймон холодно усмехнулся. Отлично! Всего несколько часов назад она целовала и обнимала его, а теперь собирается развестись с ним.
— Дотри не станет тебе помогать, — заметил он.
Она гневно ударила рукой по сиденью.
— Да кто ты такой, чтобы останавливать меня?!
Ярость? О, с этим Саймон
— Я твой муж, граф Рашден.
— А я графиня, — уже без всякого гнева вспомнила Нелл.
— Вот именно. И какое бы решение ни принял суд, это не изменится. Я так и останусь графом Рашденом, а ты графиней, моей женой. И если ты думаешь, что я не имею над тобой никакой власти, ты гораздо наивнее, чем я предполагал.
— Меня никак нельзя назвать наивной, и теперь я отлично вижу твое истинное лицо.
— Да? И продолжаешь считать, что мне нельзя доверять? Вспомни, как только ты незаконно проникла в мой дом, я мог бы запросто сделать с тобой все, что угодно, — и это было бы похуже брачного предложения. Заметь, я мог бы сделать это очень просто! Ты хотела убить пэра Англии! Закон был бы на моей стороне, моя прислуга тоже. И ты это знала! Тогда ты не была наивной. И все же ты осталась в моем доме. Почему? Потому что ты тогда доверяла мне. Ты верила, что я не причиню тебе вреда. Разве я не оправдал твое доверие? Я хоть раз поднял на тебя руку или показал свою власть над тобой?
Нелл слушала Саймона, и ее лицо постепенно бледнело, а глаза становились шире.
— Что? Я должна восторгаться тем, что ты не погубил меня?
— Нет! — резко ответил он. — Ты никогда не восторгалась мной, но рассчитывала на свою веру в меня. Ты и сейчас на нее рассчитываешь, хоть и не хочешь в этом признаться даже себе. Карета, в которой ты едешь, дом, в который ты возвращаешься, замки на дверях твоей спальни, одежда, которую ты носишь, — все это мое. Я могу отобрать у тебя все это, запереть тебя в спальне и приказать слугам забыть о твоем существовании. Я могу сделать все, что пожелаю! И все же ты почему‑то не дрожишь от страха.
— А надо бы, наверное, — прошептала Нелл.
— Тогда решай, — не терпящим возражения тоном произнес Саймон. — Это я злодей, не заслуживающий твоего доверия? Или это ты трусиха, которая боится собственных чувств, хотя я давно уже доказал тебе, что мне можно доверять?
Карета остановилась. Между Нелл и Саймоном воцарилось молчание.
— Так что ты решила? — спросил он наконец.
Ее губы шевельнулись, но все же она не произнесла ни слова.
— Очень хорошо, — сказал он. — Тогда позволь мне освободить тебя от необходимости признаваться в трусости. Пусть это я злодей. Так вот, я никуда не отпущу вас от себя, Корнелия Сент‑Мор. Нравится вам это или нет, вы останетесь моей женой.
Лакей открыл дверцу кареты. Нелл продолжала смотреть на мужа с каменным лицом, не двигаясь с места.
— Ступай в дом, — приказал Саймон. — Теперь ты знаешь, что я тебя никуда не отпущу. У тебя нет иного выбора.
Нелл вздрогнула, резко встала и вышла из кареты. Лакей хотел помочь и Саймону выйти из кареты, но тот отмахнулся от него, оставшись сидеть в карете. Некоторое время он смотрел невидящим взглядом на то место, где только что сидела Нелл.
Его гнев быстро улетучился, уступив место отвращению. Граф Рашден. Еще никогда он не чувствовал себя настолько похожим на своего предшественника. То, что он сказал сейчас Нелл, вполне могло прозвучать из уст покойного графа Рашдена, ее отца. «У тебя нет иного выбора».