Урок седьмой: Опасность кровного наследия
Шрифт:
– Если придут, лучше сразу лорда Тьера.
– Согласен, – поддержал мое решение дроу.
Гном спорить не стал.
– Идемте. – Тяжело вздохнул: – Видимо, с разговором вы к нам пожаловали, раз о празднике не знали.
И повел нас между снежными завалами, вводя в курс праздника:
– Общину нашу основали два брата – Гор и Злоуст Могры. Вон, коли видать отседова, два лика на горе.
Мы посмотрели в указанном направлении – и как оказалось, на каждой из иллюзорных гор было высечено лицо гнома.
– Наши самые выдающиеся предки! – гордо сказал господин
Суровые лики великих предков грозно взирали на веселящихся детишек, срывающуюся вниз по склону визжащую от восторга молодежь, молодых мамочек, заботливо приглядывающих за малышней, мамочек уже в возрасте, ревниво наблюдающих за гномами и гномочками постарше, которые не замечали ничего, кроме друг друга и этого восхитительного зимнего дня под ярким весенним солнцем. Гномы-папы веселились по-своему – те, что помоложе, за кружкой хмельной бражки хвастались успехами, а гномы постарше покровительственно прятали улыбки в бородах, но куражившихся не перебивали, снисходительно позволяя гномам самим совершать ошибки и учиться на их примере.
– Я прямо как в детство попал, – признался мне Юрао.
– А сколько лет ты жил у гномов? – спросила, нагнувшись и помогая подняться скатившемуся прямо под ноги малышу.
– Семь. – Юр поддержал, потому как мы на скользкую часть тропинки вступили. – Так вышло, что матушка не поделила с отцом должность в армии, поскандалили, отец собрался, взял меня, поцеловал на прощание Ри, и мы покинули Западное королевство.
– Надолго?
– Да навсегда, – беззаботно ответил дроу. – Папуль перед отъездом начистил рожи всем, кто на мамулю заглядывался. А это все высшие чины были, так что нам обратно никак было нельзя, тетки бы во сне прирезали.
Изумленно смотрю на Юрао. Конечно, не мое дело, но все же:
– А почему тетки?
Веселый взгляд золотых глаз и терпеливое:
– Дэй, мы дроу. Дроу, понимаешь? Мы друг другу рожу чистим исключительно в ритуальных поединках и когда выходим из круга смерти, все претензии побежденных к победителям остаются там, и только там.
Не понимала и все же:
– Тогда чем твои тетки были недовольны?
– Папаша у меня все-таки немного гном. – Юрао просиял гордой улыбкой. – На каждое сражение ставилось условие, проигравшие обязаны были исполнять. Так что тетки были очень злые, о маме вообще молчу.
– Я ничего не поняла, – честно призналась партнеру.
Но продолжить разговор возможности уже не было – мы подошли к дому мастера Молеса, и гном, распахнув двери, отошел в сторону, пропуская нас вперед.
В гостиной уютного гномьего дома мы были первые, остальные еще не подошли. Указав на диванчик, сам Молес сел в кресло. Задумчиво насупился, пальцы нервно теребили конец бороды, глаза чуть прищурены. И я вдруг подумала, что почтенный господин Молес, вероятно, очень стар, хотя по виду не скажешь: ни в бороде, ни в волосах седины не видать.
– Что ж это делается? – задумчиво проговорил гном. – Это уж и на своих глядеть с опаской следует?
– Еще
– Дукт, теперь вот мальчишка Томарсов, – продолжал мастер Молес, словно и не слышал слов дроу. – Ну допустим, свояка-то я подозревал – странностей много, но Ойвег Томарс… разве что нервный был да сегодня из дома не показывался, а так, почитай, нет в нем странностей… Ох и злые времена настали, госпожа Риате, лорд Найтес.
Я понимала опасения гнома, да и вообще жутко знать, что тот, кому доверяешь, может оказаться… как Дукт. А потому я молчать не стала:
– Почтенный господин мастер-ювелир Молес, – вежливость всегда должна быть, – возможно, вас успокоит информация о том, что в тело гнома иные сущности могут вселиться в одном случае – если гном утратит желание жить.
Серые, словно бусинки, глаза гнома внимательно посмотрели на меня, и я продолжила:
– Господин почтенный мастер Дукт потерял любимую госпожу Дукт, горевал очень, и мы подозреваем, что именно это позволило магам использовать его тело для вселения иной сущности.
Больше я ничего не могла сказать, но Молесу этого и не потребовалось. Старейшина общины выдохнул с заметным облегчением, улыбнулся, от чего вокруг глаз его проявились паутинки добрых морщинок, и уверенно сказал:
– Нет, Ойвег Томарс жизнь любит, а больше жизни – дочку старого Урса. И уж как он ее любит – на три работы устроился, только чтобы свадьба скорее. Старшие посмеиваются, говорят: «Ойве, тебе лишний час в сутках продать?» – Затем нахмурился и грозно сказал: – Видать… продали.
Юр многозначительно кивнул, но говорить что-либо не спешил.
В двери постучали, и мастер Молес пошел открывать.
Вошли шестеро гномов. Два седобородых, но крепких и жилистых старика обменялись рукопожатиями с хозяином дома, подошли к Юрао и тоже руку пожали. Сели. Только после этого остальные вошли. Среди них выделялся рослый, что удивительно для подгорного народа, плечистый гном с черными бородой и волосами и взглядом мрачным таким – озноб по спине пробежался.
Нам вошедшие просто поклонились и тоже все расселись. В уютной гостиной тут же стало тесно. Мастер Молес вернулся на свое место и повел речь:
– Почтенные старейшины, знакомьтесь – совладельцы конторы частного сыска «ДэЮре» госпожа Дэя Риате и лорд Юрао Найтес. Компаньоны временно работают в СБИ, по приглашению самого лорда Тьера.
Если в начале представления на нас смотрели скорее с насмешливым любопытством, то после упоминания имени магистра любопытство сменилось глубоким уважением.
– Госпожа Риате, лорд Найтес, знакомьтесь – совет старейшин столичной гномьей общины, – продолжил мастер Молес. – Почтенный мастер-винодел, господин Гровас. – Первый из седовласых чуть склонил голову. – Почтенный мастер-ювелир, поставщик императорского дворца господин Золер. – Второй из вошедших тоже слегка склонил голову.
Стоит ли говорить, что теперь мы с Юрао смотрели на него. Причем жадно очень и выжидательно. Мастер Молес едва хотел продолжить, но мастер Золер оборвал его насмешливым: