Урок второй: Не ввязывайся в сомнительные расследования

Звёздная Елена

– Знаешь, – тихо прошептала я, – вроде ничего смертельного, а умереть хочется.

– У-у-у, – протянула Эола. – Тебе разбили сердце, и, похоже, очень жестоко. Какой-то темный лорд?

Я молча кивнула.

– Ненавижу темных аристократов! Просто ненавижу! – с яростью произнесла девушка.

У дочери мастера Мутта были все основания для подобного заявления – прошлой зимой Эола отчаянно влюбилась в заезжего инспектора. Любовь была яркая и головокружительная, с тайными встречами на его квартире, скандалами с семьей и убеганиями из дому. В одно утро мы с Тоби шли из «Зуба дракона»,

я домой возвращалась, повар направлялся на рынок закупаться. И тут я услышала всхлип… тихий такой. Я остановилась сразу, хотя Тоби сказал: «Идем». Но я таки направилась в ту подворотню и там, у стены, увидела избитую и раздетую Эолу. Она мне тоже сказала: «Уйди» и потом много еще чего про девок, которые лезут не в свое дело. Но я не ушла. Тоби снял с себя куртку, мы заставили пьяную Эолу встать, закутали и отвели к нему домой. В тот день в академию я так и не попала, просидела с ней, потом уже было проще, и мы не боялись, что девушка решит свести счеты с жизнью. Мы ни о чем не спрашивали, вообще ни о чем, она не стремилась рассказывать. Недели через две, когда сошли синяки и ссадины, Эола вернулась домой. Ходил с ней Тоби, он и поговорил с мастером Муттом и госпожой Мутт, и, насколько я знаю, в семье тот случай просто не обсуждали. Да, по сути, родители просто были рады, что она живая и что вернулась.

– Может, у меня останешься? – вдруг предложила Эола. – У Тоби сейчас племянница, шумно, а у меня отдельная комната.

– Знаешь, у меня такое ощущение, что если я останусь в тишине, то просто сяду и буду плакать и плакать… не останавливаясь… – честно призналась я. – Мне действительно лучше сейчас быть там, где шумно и дети бегают.

– Знаешь, иногда стоит сесть в тишине и выплакать все слезы, потом легче становится, – прошептала Эола.

Стукнула распахнутая дверь. На кухню вбежал семилетний братик Эолы, помчался к нам, остановился и, тяжело дыша, выпалил:

– Там Дэю какая-то леди спрашивает!

Я вздрогнула всем телом. Эо увидела и приказала малышу:

– Скажи, что Дэи тут нет и сегодня она вообще не приходила.

Но Тори закивал сначала, а потом отрицательно головой замотал и выдал:

– Папа ей так и сказал сразу, он же видел, что Дэя плачет. А леди сказала, что либо ей немедленно выдадут адептку Риате, либо она за себя не отвечает.

И я с облегчением выдохнула, потом пояснила Эоле:

– Это леди Верис, она хорошая. Тори, скажи, что я сейчас приду.

Мальчуган умчался выполнять поручение. А Эола сразу спросила:

– Может, подождешь Тоби? Я серьезно, я тебя такой убитой еще не видела, Дэй.

Я также серьезно ей ответила:

– Если я у Тоби спрячусь, проблемы никуда не денутся.

Снова хлопнула дверь.

Вошла стремительная и гибкая леди Верис, подошла к нам. Несколько мгновений капитан просто смотрела, потом с горестным вздохом присела рядом, погладила меня по влажной щеке и устало спросила:

– Я тебя не видела, да?

– А так можно? – с надеждой спросила я.

С тяжелым вздохом леди Верис ответила:

– К сожалению, нельзя, Тьеры методично перерывают весь город, лорд-директор даже меня вытащил со свидания, дабы тебя найти. И… он на улице.

– Один? –

Почему-то я не думала, что меня так быстро обнаружат.

– Не один, – призналась леди Верис. – Я же сказала «Тьеры». Теперь давай решать – я могу сказать, что тебя здесь уже нет, а след сбился, но я не единственный оборотень в городе, найдут тебя быстро. Еще есть вариант – ты с повинной выходишь к… семейке. И последнее – я выхожу, говорю, что с тобой все в порядке, требую портал перехода, мы с тобой вместе возвращаемся в академию, и можешь остаться ночевать у меня. Что выбираешь?

– Последний вариант, – попросила я.

– Бедная девочка! – искренне посочувствовала леди Верис. – Сиди здесь, я сейчас вернусь.

Когда капитан ушла, Эола тихо сказала:

– Действительно хорошая. Твоя преподаватель?

– Куратор, – уточнила я.

– Надо тоже пойти учиться! – решила Эола.

Я же была очень благодарна за то, что она не спрашивает о том, почему меня вообще разыскивают.

Леди Верис вернулась, когда я уже чай допила, несколько взвинченная, но злилась явно не на меня.

– Держи пальто, – мне протянули то самое, оставленное в нашей конторе. – Идем.

– Куда? – настороженно спросила я.

– Дэя, он тебе слова не скажет, обещаю, – с нажимом произнесла Верис.

Я поверила.

Встала, надела пальто.

Эола быстро поднялась, взяла пакет, набрала разного печенья, протянула мне со словами:

– Лучшее лекарство от… сама знаешь.

Я улыбнулась, искренне поблагодарила, а Эо только махнула рукой:

– Да чего уж там! Заходи почаще.

А потом Верис обняла меня за плечи и вывела на улицу.

Там действительно находились и лорд, и леди Тьер, а еще за сорок офицеров из Дневной стражи, и мне как-то даже нехорошо стало от осознания того, какое количество народа привлекли к моим поискам. А еще совсем не было никакого желания подходить к лорду-директору.

Куратор словно поняла мои мысли и остановилась от магистра шагах в двадцати. И мы стоим. Я так вообще только под ноги и смотрела.

– Переход! – раздраженно напомнила капитан Верис.

Взметнулось ярко-алое пламя.

* * *

Когда огненные всполохи исчезли, мы оказались в моих комнатах. Капитан мрачно выругалась и пробормотала:

– Вот упертый! – Это явно в адрес лорда-директора, а мне: – Быстро взяла ночную рубашку, и пошли отсюда.

Я все быстро и взяла, после чего Верис демонстративно открыла двери, используя какое-то замысловатое заклинание, и мы направились к ней. А едва вошли, куратор старательно заперла вход, повернулась ко мне, и началось:

– Свекровь не впечатлилась при виде невестки?

– Нет, – не стала скрывать я.

– Тебе сильно досталось?

Молча кивнула.

– Знаешь, я долго молчала. – Верис стянула перчатки. – Я смолчала, когда Тьер попросил не вмешиваться. Я ничего не сделала, когда он решил твою проблему с закладной, разве что на суде выступал адвокат моего отца, редкий пройдоха, знаешь ли, уверена, он и со смертью своей поспорит. И я смолчала, даже когда сегодня увидела следы на твоей шее, но это уже переходит все границы!