Уроки автостопа или Как за 20$ объехать весь мир
Шрифт:
После поспешных сборов рюкзака повторно вызванный племянник повез меня в отель — расходы оплошавший хозяин взял на себя. Но я некстати выпендрился, спросив расценки на проживание (30 фунтов) и возжелав очутиться за восточным выездом из города с означенной суммой в качестве компенсации. Юноша с радостью домчал меня к посту на трассе, но деньги отдавать не захотел:
— А нету!..
Скрепя сердце, вернулись к первоначальному варианту. Заметно погрустневший Али подъехал к отелю и попытался избавиться от меня хитростью:
— Ты меня подожди здесь. Я припаркуюсь, и мы вместе войдем внутрь, — но столь
Пришлось мне напомнить о данном Рашадом обещании. В результате мы повторно посетили "El Safa", где Али расплатился (12 фунтов — неудивительно, что он "зажал" деньги) и уехал, а я поднялся на четвертый этаж в № 28. Загородив дверной проем и балкон кроватями, я расстелил спальник поверх обтянутого клеенкой матраса и завалился спать.
С утра проверил душ, но в нем даже холодной воды не оказалось. Зато из окна моего 4-го этажа вид открывался замечательный…
Прогулявшись по улицам, я нааскал три банана у разных продавцов (на пробу дают, от рублей отказываются). Отыскав улицу пошире, на белом "Мерседесе" и грузовичке с четырехдверной кабиной выбрался к выезду на Рафу. До границы оставалась километров пятьдесят — доеду хоть на ишаках.
Пока проходил насквозь очередную деревню, ко мне привязался юноша в халате — пригласил на чай, указав на спрятанный в придорожных зарослях пикап. Минут двадцать мы тряслись по улочкам деревни и колеям в прилегающей пустыне. Обратно на трассу выбрались в паре километров от места посадки. И все это только для того, чтобы избежать придирок особо злобных сотрудников объезжаемого поста. Под навесом у дороги мы присоединились к компании пятерых друзей, которые лакомились странным фруктом "шаммам". Размером он с крупное яблоко, с тонкой прочной кожурой и вкусом дыни. Я съел две штуки, с трудом избегая потоков липкого сока и нахваливая:
— Шаммам — тамам! (по-арабски "хорошо").
Загрузив в пикап несколько ящиков с плодами, мы продолжили путь и вскоре уже пили обещанный чай на складе в Шеллаке.
До выезда на Рафу мне пришлось дойти пешком — в потоке преобладали автобусы и прочий "сервис" для туристов. Три внешне нормальных пикапа оказались продвинутыми деньгопросами (в смысле, сообщали о своих свойствах при посадке), а четвертый — гостеприимным работягой с забитым всяким хламом кузовом. Остаток пути до таможни я проехал-таки с таксистом в "Мерседесе", но бесплатно (он заступал на дежурство у перехода).
Выезжающие в Израиль через Рафу должны заплатить 18 фунтов выездного налога. Проблему моей безденежности таможенники решили очень просто — письменно аннулировали выездной штамп, который я приобрел для коллекции.
Вспомнилось, тут — километрах в десяти перед Рафой на трассе я видел знак United Nations, "спиной" к Израилю: "Welcome to Rafah. We invite you to RETURN" (Добро пожаловать, милости просим идти откуда пришли). Догадались, кого и кто так приветствует?
Перед возвращением на трассу я вознамерился искупаться в крайней восточной точке египетского средиземноморского побережья. Покинув шоссе через ближайшие незапертые ворота, под беспокойные крики таксистов я бодро зашагал по полевой дороге строго на юг. Вскоре, однако, заметил идущий метрах в трехстах к востоку бетонный забор,
— Идти по ровной поверхности гораздо удобнее, чем по рыхлому песку, — сообщил я обнаруженному у смотровой вышки солдату.
Тот попугал меня ножом, пытаясь прогнать подальше от неприятностей, но за первым же рядом кактусов отвязался. Отойдя на безопасное расстояние, я вернулся на проезжую часть и вскоре встретил двух патрульных с автоматами. Те уже так просто не отделались, а захотели привести меня на командный пункт. Мне, понятное дело, идти назад было не по кайфу — все ж не меньше километра отмахал:
— Давайте вернемся на тот пункт, с которого вы начали обход. С паспортом у меня все в порядке. А если здесь запретная зона, то почему ворота открыты и никаких знаков нет?
Столкнувшись с непонятными осложнениями, те призадумались. Началась игра в "хорошего и плохого полицейского" — один пограничник принялся тыкать в меня стволом и трясти прикладом, гримасничая, а затем отнял рюкзак (паспорт изъяли в начале "контакта") и побрел с ним на юг. Второй, не достигнув успеха уговорами на арабском, догнал напарника, отправил его назад и сам продолжил путь.
Я сел на обочине, чтобы "злой" не смог тащить меня за руку. Вскоре прибежал взмыленный "генерал" (другого звания по-английски ни один необразованный араб не знает). Он предложил пройти с ним. Но мне было лениво. Указал жестом на свои уставшие ноги и терпеливо дождался, пока с южного КП пришлют джип.
На командном пункте у границы я провел немало времени, созерцая подвергаемые досмотру грузовики. Поскольку время моего задержания затягивалось, потребовал накормить меня обедом и получил три лепешки хлеба, плавленный сыр и джем. Через час переводчик мне сообщил:
— Твою судьбу будет решать большой босс — военный трибунал!
На том же джипе меня отвезли в армейский городок на въезде в Рафу. Англоговорящий майор приказал мне ждать в комнате, а сам с моим фотоаппаратом ушел в соседний кабинет. Я его предупредил:
— Вы будете нести ответственность за пленку.
В ответ майор хладнокровно заявил:
— Пленку проявит наш эксперт. Если не ней не будет обнаружено секретных объектов, ее все равно уничтожат. А мне в любом случае ничего не будет!..
Мне хватило глупости сознаться в наличии двух отснятых пленок, так их тоже изъяли, а меня сопроводили в соседний домик. С наступлением темноты на другом джине я был перевезен через улицу во двор еще одного казенного дома.
В кабинете начальника я получил полноценный ужин (с фулем, вареной картошкой и халвой), пока хозяин выяснял, на кой черт я ему сдался. Он пообещал заплатить 20 фунтов за мою депортацию (!), вернул фотоаппарат, пленки (в том числе вынутую катушку с недоснятой) и карту, оставив себе лишь паспорт. Поскольку в перерыве между редкими вопросами я упорно пытался задремать, он предложил мне провести ночь в соседней комнате, специально для того оборудованной (кровать, тумбочка и настенная лампа). Заснуть сразу не удалось. Когда я через час решил посетить туалет, начальник злобно этим воспользовался (разбудить, похоже, не решился бы) и снова попросил: