Уроки без правил
Шрифт:
— Тихо, тихо, орлы, — принялся увещевать их дядя Гоча.
Но он плохо знал моих братьев.
— Пусть сначала отдаст! — заорал Мишка.
— Нет, это ты отдай! — еще громче завопил Гришка.
Может, конечно, сначала заорал Гришка, а потом уже Мишка. Но это совершенно неважно. Они у меня вообще абсолютно одинаковые — и внешне и внутренне. Предок мой говорит, что именно поэтому они все время и дерутся.
— Прекратите! — снова крикнула бабушка. — Вы уж не сердитесь, пожалуйста, — обратилась она к дяде
— Ничего, бывает, — бодренько откликнулся дядя Гоча. — Вырастут — поумнеют. Вообще-то, ребята хоро…
Не договорив, он взвыл. То ли кто-то из моих милых братьев случайно заехал по нему кулаком, то ли оба прошлись по его ногам.
— Мишка! Гришка! Последнее предупреждение! — снова вмешалась бабушка.
Это наконец подействовало. Возня внизу прекратилась.
— Ну, энергия, — ошеломленно изрек дядя Гоча. — Что там у вас? — обратился к бабушке он.
— Набойки на туфли, — объяснила она.
— Прямо сейчас или потом зайдете? — задал новый вопрос дядя Гоча.
— Лучше сейчас, — ответила бабушка. — А то снова с этими головорезами идти к вам придется.
— Это еще неизвестно, что лучше, — с сомнением произнес дядя Гоча. Я понял, что ему не слишком улыбается работать в компании двух моих милых братьев. — Ладно, давайте сделаю. А вы, молодые люди, — последнее явно относилось к Мишке и Гришке, — поиграйте пока в коридоре. И вы с ними там посидите, — посоветовал бабушке он. — Там кресла удобные.
— О-о-о! Книжки! Много! — полностью проигнорировав пожелания дяди Гочи, проорали близнецы. — Прямо как у Женьки и Климки!
Мы с Тимуром переглянулись. Какого же мы сваляли дурака! Это же надо, оставить в мастерской учебники. То есть оставил учебники я. Тимка как был с рюкзаком за плечами, так сюда и поднялся. Тут я с ужасом сообразил и другое: мой, а вернее, отцовский, «Босс» тоже валялся на самом видном месте. Единственная надежда, что бабушка за прилавок не сунется и ничего не заметит.
— Книжки, книжки! — продолжали радостно вопить братья.
До нас с Тимкой донесся громкий шелест страниц. Братья вступили в новый этап борьбы.
— Отдай! — потребовал кто-то из них.
— Не отдам! — пропыхтел второй. — Тут картинки!
Я словно бы наяву увидел, как один из моих несчастных учебников сейчас раздирают на две части. Тимка, видимо, представив себе тоже самое, нервно захихикал.
— Не трожь книжки! Они чужие! — самоотверженно бросился на спасение моих учебных пособий дядя Гоча.
— Неправда! Тут больше никого нет! — хором возразили оба близнеца. — А ты, дядя, в школе не учишься. Ты большой.
— Мальчика одного эти книги! — Судя по напряжению, которое слышалось в голосе дяди Гочи, я понял, что в настоящее время он из последних сил удерживает обоих моих младших братьев. — Мадам! — жалобно прокричал
Подлец Тимка уже трясся от беззвучного смеха. Не удержавшись на корточках, он неожиданно завалился на бок. В этот момент в мастерской наступило временное затишье. Так что Тимурово падение услышали все присутствующие внизу.
— Что это у вас там? — испуганно осведомилась бабушка.
Дядя Гоча и на сей раз не подкачал.
— А-а, — небрежным тоном отозвался он. — Кошки, несколько штук живут. Даже с котятами.
— Котя-ята! Хотим котенка! — немедленно заканючили два моих братца. — Бабушка, возьми нам котенка.
— Сперва в коридор выйдите и спокойно посидите, — предпринял тактический маневр дядя Гоча. — Тогда бабушка, может быть, подумает.
Мишка с Гришкой молчали. Видимо, они взвешивали, есть ли смысл соглашаться на предложение. Воспользовавшись временным замешательством дорогих моих младших братьев, бабушка и дядя Гоча с грехом пополам вытолкали их в коридор.
— Мадам, — умоляюще произнес дядя Гоча, — продержитесь хотя бы пять минут. Больше мне на ваши набойки времени не надо.
— Я постараюсь, — не очень уверенно произнесла бабушка.
Дядя Гоча вернулся в мастерскую. Все это время Тимка тихо лежал на боку. Он боялся пошевелиться и правильно делал. Иначе бы внизу нас опять услышали. Ведь за плечами у него по-прежнему был рюкзак, набитый тяжелыми учебниками. Попробуйте совершенно бесшумно встать с таким грузом.
Выждав, когда дядя Гоча наконец застучал молотком, Тимур с немалыми усилиями поднялся.
— Слушай, Тимка, — прошипел я ему прямо в ухо. — Прекрати ржать. А то мне самому смешно. Представляешь, если я не выдержу. Тогда уже никакие кошки не помогут.
— Ладно, не злись, — примиряюще шепнул он. — Думаю, недолго нам тут сидеть осталось. Сейчас дядя Гоча твоей бабке туфли сделает, она с близнецами слиняет, а мы спустимся.
— Будем надеяться, — вздохнул я.
На антресолях было не только темно, но еще к тому же пыльно и душно. И жутко воняло резиной от материала для набоек. У меня даже голова начала болеть от этого запаха.
Дядя Гоча с шумом отложил молоток и крикнул:
— Сейчас, мадам, чуть подсохнет, обточу, и порядок. Классная у вас, между прочим, обувь.
— Представляете, десять лет назад их в Париже купила, — с гордостью отвечала бабушка. — И почти как новенькие.
Мишку и Гришку, к моему удивлению, слышно не было. По всей видимости, они усиленно зарабатывали себе котенка. Однако я-то знал, что не видать им его как своих ушей. У нашей мамы жуткая аллергия на кошек.
Дядя Гоча начал еще что-то говорить бабушке по поводу туфель, но его заглушили радостные вопли близнецов: