Уроки черного бусидо Димы Сабурова
Шрифт:
Ёсио довольно улыбнулся, выпрямился, озорно сверкнул глазами и был таков.
— Э-ээ — произнёс настоятель, показывая на тарелку — ты посмотри, спёр дайфуку. Что за молодежь, никакого уважения к старшим.
— Любит сладкое — с нежностью произнёс Ниваси. Было видно, что он доволен дерзостью Ёсио.
— Мальчишка — проворчал настоятель — надо было бы его ещё пару лет подержать в деревне. А не волочь в город.
— Он жемчужина клана. В тринадцать лет стал полноценным генином. Нечего ему делать в деревне. Пусть приносит пользу роду.
— Жемчужина, а в голове ветер. Это же надо такое удумать —
— Кто из нас в детстве не искал каппа-ками?
Настоятель притих, вспоминая легенды про водяного духа каппу — человечка размером с пятилетнего ребёнка, с тонкими ручками, комариным носом и впадиной на голове, в которую всегда налита вода. Каппу-ками можно заставить быть своим рабом, если поймать его и вылить воду из темени. Но знающие люди не советуют иметь с ним дело, потому что они живут в горных ручьях и выходят из воды только по ночам. Каппы маленькие, но очень сильные и совершенно безжалостные. Если удавалось найти тех, кто попадался к ним в лапы, сразу становилось ясно, что умирали люди нелегко.
— Мне было тринадцать. Я тогда облазил все ручьи в округе — вздохнул настоятель, с какой-то даже обидой — Но так каппу-ками не встретил. А Ёсио получается встретил? Ты это хочешь сказать?
— А как объяснить все эти странности?
— Что тут объяснять? Гайдзины приплыли из Макао. Там полно ронинов. Рыбаки, пираты. Купцы тоже заплывают. Они общались — отсюда его знания. После удара по голове он мог забыть португальский, но помнить японский.
— Тут помню — тут не помню. — покачал головой Ниваси — Сомнительно всё это. Пошлём гурбуна Бэнкэя с миссией, пусть присмотрится к этому чёрному демону.
— Почему его?
— Хочу услать его из Нагасаки. А то втемяшил себе в голову, что станет новым отокодате. Уже двоих подрезал из кабунаками[1] торговцев. И избил до полусмерти телохранителя Каёши-сана.
— Каёши сейчас трогать нельзя — нахмурился настоятель — он нам много денег должен.
— Не понимает, дурачок, что отокодате назначат из окружения даймё Таканоби Радзюдзи, чтобы всю мзду сдавал в казну. А его самого зарежут без затей. Пусть лучше он за демоном-они проследит. Целее будет.
— Я бы послал и Ёсио тоже. Вдвоем надежнее.
— Хорошо, будь по твоему. Дай им пару почтовых голубей, пусть сообщают все странности!
Глава 6
В приоткрытое окно, вместе с полуденной жарой проникал гомон множества людей. Крики, топот, скрип тележек на которых перетаскивали с места на место разнообразные грузы. Предпоходные приготовления совершенно нарушили размеренный быт иезуитской миссии. Дон Луиш взял со столика стеклянный бокал и пригубил, причмокнул от удовольствия. Как же он скучал по вину своей родины. Это мерзкое теплое саке которое приходилось пить в последнее время. Особенно в жару… Сидевший напротив дон Алессандро понимающе усмехнулся, сделав глоток из своего бокала.
— И всё-таки я советую взять с собой больше людей. — Дон Луиш поставил бокал и взял с тарелки кусочек сыра — В окрестных лесах сидят разбойники — ронины. Есть мятежные крестьяне, что сбежали от своих дайме
— А почему бегут?
— Налоги — пожал плечами де Алмейда — Некоторые князья
— А ронины — это же не обычные разбойники?
— Нет. Самураи, потерявшие сюзерена. Они на островах считаются опозоренными.
— Думаешь, осмелятся напасть? — дон Алессандро встал, подошёл к окну. За окном Педро, помахивая плеткой, показывал Ясуфу, как ухаживать за вещами. Тот старательно и неуклюже раскладывал одежду на солнце, доставая ее из походных сундуков.
«Надо будет выбрать, какие вещи взять с собой, а что оставить здесь. — рассеянно подумал священник — 'И приказать боцману ускориться с обучением Ясуфа португальскому».
— Кто знает, что придёт в голову этим язычникам. Время нынче неспокойное — покачал головой дон Луиш — третьего дня в городе убили нашего друга — Дейти Сабуро. Поговаривают — его зарезали синоби.
— Кто??
— Синоби — кланы тайных убийц, проживающие в горах. Их ещё называют «ямабуси» — воины гор. Настоящее отродье дьявола. Ходят слухи, что от них нет спасения, проникнут через любую преграду, зарежут, задушат или отравят. Местные их до жути боятся и ненавидят.
— И правда, дьявольские слуги. Похожи на арабских ассасинов
— Слышал про исмаилитов? — дон Луиш подобрался
— Читал в одном манускрипте. Первыми с ними столкнулись крестоносцы. От них мы и узнали, что в Фатимидском халифате жел некий Старец горы. Он устроил в неком укромном месте роскошный сад по образу и подобию мусульманского рая. Юношей от двенадцати до двадцати лет он окуривал дурманящими травами, и в сонном состоянии переносил в этот сад, где они проводили целый день, забавляясь с местными женами и девами. А к вечеру их снова окуривали и переносили обратно ко двору. После этого юноши были готовы и на смерть, лишь бы только попасть в рай, не дождутся дня, чтобы идти туда… Захочет старец убить кого-нибудь из важных или вообще кого-нибудь, выберет он из своих ассасинов и куда пожелает, туда и шлет его. А ему говорит, что хочет послать его в рай и как только все исполнит — сразу там и окажется.
— Ну вот нечто подобное и здесь появилось — де Алмейда доразлил вино из бутылки
— А за что же эти синоби убили беднягу?
— Думаю зарезали его люди даймё Таканоби Радзюдзи, так как сам Дейти был человек даймё Отомо Сорин и собирал деньги для его казны. Новый отокодате, я уверен, будет от Таканоби и деньги потекут уже к нему. А слухи про синоби специально распускают.
Раздался осторожный стук и в приоткрытую дверь вошёл монашек.
— Ваши преподобия — поклонился он — Пришел Бэнкэй Микуби.
— Отлично, зови, пусть заходит — оживился дон Луиш, поворачиваясь в сторону Алессандро — Это глава дза[2] носильщиков Нагасаки.
Вошли двое, горбун впереди и мальчишка Ёсио на шаг позади. Горбун с достоинством поклонился и прогудел басом:
— Коничива, почтенные святые отцы. Я Бэнкэй Микуби, покажите мне ваш груз и я приведу к вам носильщиков — хасамибако столько сколько нужно.
— Очень хорошо — сказал дон Алессандро на корявом японском и хлопнул в ладоши.
Давешний монашек вложил в руку Бэнкэю небольшой мешочек, в котором явственно звякнуло серебро.