Уроки черного бусидо Димы Сабурова
Шрифт:
— Это задаток. Остальное получишь в Бунго, в замке Отомо-сана — добавил дон Луиш — Я слышал, что ты еще и проводником ходил?
— Да, доведу самыми безопасными дорогами — Бэнкэй потер бритую голову — Только добавить бы надо полкабана
Де Алмейда перевел Алессандро, тот согласно кивнул.
— Ёсио-кун — обратился по португальски дон Луиш к парню — Будь добр, покажи нашему гостю багаж. Думаю, нам потребуется пятеро, а может быть шестеро носильщиков.
Японцы ушли, дон Алессандро задумчиво проводил их взглядом, вернулся к столу и допил вино из бокала.
— Послушай —
— Ёсио, очень толковый. За год сумел выучить наш язык. А я в разговорах с ним вполне улучшил ниппонский. Мы встретились у ворот нашей миссии полтора года назад. Я как раз обустраивал работу больницы и бывало что ночевал за пределами миссии. И вот возвращаюсь под утро, а в воротах, квартальные стражники смертным боем лупят и без того заморенного голодом мальчишку. Появился невесть откуда, лез в квартал нагло, подорожной нет, денег нет, почтительности никакой. Сломал руку стражнику, вот они и озверели.
— Ого — удивился дон Алессандро.
— Я показал им знак даймё Отомо и заплатил пять медных мон. Стражники, оттащили его в сторону, бросили на гравий дороги, освободив ворота. Позвал слуг, занесли мальчишку внутрь. Слава богу ничего ему не сломали. Но лицо разбили и ушибы по всему телу. Пришлось лечить. А как поправился, то и прижился. Сначала помогал в больнице, ухаживал за больными. Чистил голубятню, подметал дорожки. Жалоб на него не поступало. Делал что приказывали, ел что давали. Представляешь?! Не чурается и обычного мяса. У меня есть тут один любитель — фазанов отстреливает.
— Буддист??
— Местные не держатся за свою веру — Де Алмейда пожал плечами — Именно поэтому наша проповедь так удачна
— И что же этот Ёсио?
— Ничего не просил кроме работы. Как оказалось, очень удобно иметь в доме на подхвате местного с Кюсю. Потом приходил его отец, садовник при языческом храме Такомими. Очень сильно благодарил за спасение отпрыска. Устроил здесь всё это великолепие, а также построил сад камней.
Алессандро скептически покачал головой.
— Как они оказались в Нагасаки?
— История обычна. В одной из войн между местными даймё, их деревню сожгли, жителей убили. Они бежали вдвоём. Добрались до порта. Отец прижился в храме богини Такамими Химэ-но Микото, а Ёсио здесь. Потихоньку готовлю его к принятию святого крещения.
— Как интересно — произнес викарий — Еще одна спасенная душа. Послушай Луиш. А не одолжишь ли ты мне мальчишку, на время похода? Пока ещё Ясуф придёт в себя окончательно, пока язык заново выучит… А тут уже считай готовый слуга. Что скажешь?
— Да бери конечно — дон Луиш благословил коллегу бокалом с вином — Да хранит тебя святой Беннета Ависский, во имя господа!
— И именем его!
* * *
Топ, топ нелегки, к коммунизму первые шаги… Вот где я и где светлое будущее человечества? А ведь запало в голову. Иду шагаю во главе цепочки носильщиков — хасамибако, названных так по имени лакированного дорожного ящика или тюка, который тащат на конце палки через плечо. Я так же, как и все,тащу упакованный
Рядом шагает на редкость колоритный человек — горбун с татуировками на руках. Начальник носильщиков. Знакомство наше состоялось довольно своеобразно. Я как раз во дворе миссии занимался своими новыми обязанностями — из двух походных сундуков своего нового хозяина, дона Алессандро Валиньяно, доставал одежду, отряхивал её. Пара ряс, еще два камзола. Штаны почему-то были всего одни и те — укороченные, шарообразные формы на толстой подкладке в районе бедер. Сшиты они были из узорчатой дорогой ткани, а двойная стеганая подкладка шла набитой ватой или чем-то вроде нее. В наличии также был выступающий гульфик. Тоже набитый. Мечта любого балеруна.
— Вы только гляньте на этого здоровяка! — одетый в серое кимоно, разлинованное в тонкую полоску, горбун обошел вокруг меня два раза и в полном восторге хлопнув себя по ляжкам татуированными руками — Для него нужен огромный хасамибако, не будь я Бэнкэй Микуби!.
Ага, вот так и познакомились. Бэнкэй Микуби то бишь Бэнкэй Короткая Шея. Правда тут ему ему явно кто-то польстил. Лично я у него вообще никакой шеи не увидел. Приплюснутая, похожая на репу голова торчала из татуированных, бугрящихся немереной мышцами плеч, а подбородок лежал прямо на бочкообразной груди. Глядя на таких типов отец, говорил — «Мужчина серьёзный. Возможно, даже отсидел». Голос у горбуна соответствующий. Гудит, как из бочки.
— Бэнкэй-сан, этого черного человека зовут Ясуф, он слуга Каннуси-сама, вашего нанимателя — поясняет за меня внезапно возникший из ниоткуда Ёсио. И смотрит так на него… будто жизнь готов отдать. По первому кивку. Явно знакомы.
— Вот оно как — погудел горбун, почёсывая свой сизый нос — ну да в жизни всяко бывает. Ты это. Ежели что, так обращайся. Я человек надежный и сильный. Меня в Нагасаки всякий знает. А будешь со мной и ни единого дня не ляжешь спать голодным. Не будь я Бэнкэй Микуби!
Я озадаченно посмотрел вслед поспешившей вперед парочки. А ведь горбун, похоже, ни секунды не сомневался, что я его понимаю. Вот тебе и ксенофобная нация.
* * *
Мы выступили из Нагасаки в день, когда зацвела слива в саду. Солнце еще не встало, мы вышли без завтрака в темное прохладное утро. Город спал, а мы уже топали по его улицам походной колонной: я и ещё шестеро носильщиков — хасамибако, горбун Бэнкэй и ходивший за ним по пятам Ёсио, отряд солдат в составе двадцати пикинёров и десяти мушкетеров. Никто из них не носил доспехов. Все были одеты в льняные стёганки, прошитые конским волосом и шлемы морионы. Ну а возглавлял наше шествие владелец моей нынешней тушки дон Алессандро — викарий ордена иезуитов. Священник берег свои ноги, ему на старте подогнали целый паланкин, который тащили четверо полураздетых японцев.