Уроки для двоих
Шрифт:
В этот раз мне опять не повезло — сосед был полностью одет, и выглядел так, словно собирается куда-то идти в ближайшее время.
— Я не помешаю? — спросила я, опуская голову и изучая крепкие ноги в светлых брюках. Да, скорее всего, мой вывод верен и я застала Льва на пороге — он был не в тапочках, а в уличных сандалиях.
— Нет, конечно. Заходите, — сказал мужчина, отходя в сторону, и улыбнулся, когда я шагнула в прихожую. — И что же вы мне такое вкусное принесли?
— Пирог с капустой.
— Я так и думал, —
— Пекла мама, но она печёт не хуже. — Я протянула соседу тарелку с пирогом. — Спасибо вам большое за помощь, с Фимой в том числе. Я пойду, а то вы, как я вижу, куда-то собирались идти…
— Прогуляться с Ремом хотел, — ответил Лев, принимая подарок, и сразу примостил тарелку на высокий шкаф-обувницу, стоявший рядом с ним. — Пойдёте с нами, Алёна?
Это ужасно, но мне вдруг захотелось пойти. И желательно, без близнецов…
— Нет, спасибо. Я только с работы, мне надо к детям.
— И чаю со мной не попьёте. — Он не спрашивал, а утверждал, улыбаясь, и я в очередной раз ощутила себя неблагодарной идиоткой.
— Вы же собирались идти гулять?
— Можем задержаться на двадцать минут. — Сосед пожал плечами. — Но это не обязательно, Алёна.
Да, разумеется. Но мне хотелось остаться. И даже не потому что я была благодарна Льву за помощь, а просто…
Рядом с ним я чувствовала себя живой. И живой не ради близнецов, а… сама по себе.
Эта мысль словно ударила меня, и так захотелось продлить это ощущение… нормальности. Как будто бы я — обычная живая женщина, а не ходячий труп, не мама-робот с кучей функций формата подай-принеси-вытри-приготовь.
— Давайте и правда попьем чаю, — вздохнула я, сдаваясь. — Честно говоря, мне самой хочется кусочек пирога съесть. У мамы тесто получается лучше, чем у меня.
— Отлично, — Лев довольно кивнул. — Сейчас и продегустируем.
Наверное, я просто очень устала. От всего сразу — от выходок близнецов, особенно от истории с люлькой, от школьных проблем, от сводничества мамы, от подавления собственных желаний… Надоело. В конце концов, если я просто посижу со Львом полчасика, попью чай и съем кусок пирога, ничего же в целом не изменится. Это меня ни к чему не обязывает.
Я хотела расслабиться. Поэтому постаралась ни о чём не думать, пока Лев ставил чайник, доставал кружки и резал пирог. И потом тоже старалась не рассуждать.
— Знаете, мне сложно судить, — сказал он полушутливо-полусерьёзно, съев половину куска. — В прошлый раз было песочное тесто, сейчас дрожжевое. Всё вкусно. Но если испечёте мне когда-нибудь свой пирог с капустой, я сравню с пирогом вашей мамы.
— Испеку, — фыркнула я, перенимая шутливый тон. — Если за три недели с Фимой ничего не случится,
— Торт не надо, я не любитель. Если только медовик.
Я оживилась.
— Так это же у меня коронное блюдо!
— Да? — засмеялся Лев. — Значит, Фиму надо холить и лелеять. Учту.
Разговаривать с соседом было легко и приятно, как и прежде. Мы обсуждали в основном нашу общую работу, с которой Льву ещё предстояло познакомиться, я рассказывала о характерах коллег, особенно об Ольге Петровне — с ней ему предстоит общаться особенно много, она не оставит в покое второго учителя математики. Галю Новицкую «Олег Петрович» тоже доставала до печёнок, если не сказать глубже.
— Переживём, — Лев беспечно махнул рукой. — На моём прежнем месте работы тоже были такие кадры. У вас хотя бы завуч без психических отклонений, если я правильно понял.
— Да, Шустрова адекват, — подтвердила я.
— Это главное.
Мы просидели на кухне чуть дольше, чем я планировала — около сорока минут, — и Лев за это время слопал три больших куска пирога, не оставив от него почти ничего. Мне стало любопытно, готовит ли он себе или покупает еду, но я постеснялась спрашивать.
И ушла я от соседа в хорошем, светлом настроении, почти счастливая оттого, что мне удалось расслабиться и просто общаться, не думая ни о каких проблемах.
Когда я вернулась домой, вид у мамы был настолько торжественный, словно мне шестнадцать лет и я вернулась с первого свидания. Хотя я её понимала — всё же я примчалась не через пять и не через десять минут, теряя тапки, а спустя почти целый час. Прогресс в сводничестве!
— А ведь он тебе тоже нравится, — заключила родительница со вселенским ехидством, глядя на меня хитро прищуренными глазами. — Я же вижу.
Наверное, если бы у меня в жизни были отношения хоть с кем-то ещё, кроме Антона, я бы знала, что полагается отвечать в таких случаях. Но их у меня не было, поэтому придумать что-то, из-за чего мама перестала бы так откровенно радоваться, я не смогла.
— Лев хороший человек, с чего бы он мне не нравился? — постаралась я ответить как можно спокойнее. — Конечно, нравится.
— Ну да, ну да, — мама хмыкнула. — И поэтому ты на него порой пялишься, как влюблённая школьница. Наверное, думаешь, что это незаметно.
— Не выдумывай, — я махнула рукой, отворачиваясь к плите — нужно было готовить ужин. Заодно спрячу покрасневшие щёки. — Он, конечно, красивый мужчина, но…
— Он тебе нравится, — перебила меня мама. — И, Алёна, я давно хотела сказать — не так уж и сильно Лев похож на Антона, как тебе кажется. Да, у них внешность одного типа, но характеры совсем разные. Хотя Антон был очень молод, когда погиб, и не совсем справедливо сравнивать их со Львом, разница в возрасте-то целых пятнадцать лет, но…