Уроки ирокезского
Шрифт:
– Военного образования?
Мне пришла в голову забавная мысль – наверное, от постоянно испытываемого страха проговориться. Вроде бы должен привыкнуть за почти семьдесят лет в этом времени, а притащенные из "прошлого будущего" слова так и просились на язык…
– Конечно. Ведь Канцелярией будет создаваться новая армия, механизированная, обеспеченная самой современной техникой. И офицерам, да и солдатам придется всю эту технику изучать и осваивать. То есть усиленно обучаться работе с новой техникой – а чему и как, как раз новое министерство и определит. Собственно, поэтому и армию новую стоило бы по-новому назвать, например… На флоте ведь технический персонал даже форму носит другую? С красной выпушкой? А тут вся армия должна состоять из краснокантников… поэтому вам предстоит создать, причем почти что на пустом месте, новую,
– Ну, если так… – бывший "заговорщик", по-моему, еще не полностью поверил в столь крутой поворот в собственной судьбе.
– В оговоренных условиях, – продолжил я, – особую важность приобретает дипломатия, поэтому господину Ламздорфу придется возглавить не только МИД, но и Госкомитет по иностранным делам. В который, кроме его родного министерства, войдет министерство внешней торговли и – пока – министерство по управлению зарубежной собственностью державы. Я говорю "пока" по той причине, что еще два министерства, чья необходимость находится под сомнением, возможно войдут в комитет позднее. А возможно и не войдут.
Ламздорф еще раз внимательно посмотрел на меня, кивнул и уселся в кресле поудобнее.
– Все вышеперечисленное – это власть исполнительная. А теперь перейдем к законодательной – не в части юридической, а лишь в части экономической. Все, что мы собираемся выстроить, потребует изрядных расходов, но затем обеспечит и немалые доходы. Эти доходы мы также будем пускать на дальнейшее строительство задуманного, а вот когда и какие доходы мы получим и куда будет необходимо их пустить для скорейшего достижения наших целей, будет определять Государственный комитет экономического планирования, или, иначе, Госплан – который у нас возглавит Станислав Густавович Струмилло-Петрашкевич. Рассчитывать же доходы придется на основании цен на выпускаемую продукцию, причем цен не стихийно формирующихся на свободных рынках, а рассчитанных на основании экономических законов – и этими расчетами займется Государственный комитет по ценообразованию, Госкомцен. Кандидатура на должность руководителя этого комитета у меня на примете есть, но… в общем, пока ее объявлять не буду, сначала нужно кандидатуру эту уговорить. Пока – всё, теперь задавайте ваши вопросы.
– У меня один вопрос… – поднялся Иван Иванович. – Вы назвали министерство, кое мне предлагается возглавить, министерством труда и… и социальной защиты. Должен ли я понимать это как…
– Дорогой Иван Иванович, уж вы-то лучше всех должны знать, что Николай Александрович, вслед за Бисмарком, кстати, в планах своих имел преобразование государства в социалистическое… Тихо! – гул голосов, причем голосов возмущенных, помешал мне продолжить. – Да, это, пожалуй, всех касается. Именно социалистическое, просто последователи оплачиваемых Ротшильдами бородатых немцев исказили начальный смысл этого слова. Но сам Император по ряду причин не смог сколь либо существенно продвинуться в этом направлении, и – вероятно видя мои успехи – поручил уже мне выполнить задуманное. Еще раз, господа: социализм – это совсем не марксистские бредни, это вовсе не революция, о которой так мечтают различные враги Отечества. Вам сейчас раздадут одну довольно интересную книгу – я кивнул и сидящие в сторонке секретари встали и положили перед каждым из присутствующих по увесистому томику. – Это – дневники Карлоса Антонио Лопеса, который выстроил в Парагвае социалистическое государство еще шестьдесят лет назад. Самое процветающее государство Америки, между прочим. Только маленькое – и его уничтожили, поскольку оно самим своим существованием угрожало богатству британских и американских банкиров. Почитайте, и вы совершенно иначе будете относиться к самому слову "социализм". Причем убежден, что после прочтения каждый из вас приложит все силы, чтобы социализм – такой, правильный социализм – был в России построен в кратчайшие сроки. Станислав Густавович, помолчите – по крайней мере до того, как прочтете
– Я все же хотел бы уточнить насчет выплат по займам…
– После совещания. Еще вопросы? Нет? Тогда, господа, на этом сегодня закончим. С завтрашнего дня я проведу встречи уже с министрами, по комитетам в основном, ну а если у кого-то возникнут срочные вопросы – просто телефонируйте в секретариат, мы согласуем встречу. Только одна просьба: по телефону вы тему разговора не сообщайте – телефонный разговор легко подслушать, а как я уже сказал, враги не дремлют и всегда готовы к пакостям. Просто представьтесь и, если получится, сообщите, сколько примерно времени разговор может занять. А так как и в дальнейшем постоянная координация работы всех министерств будет нужна, то будет создан общий, причем постоянно действующий орган под наименованием, скажем… Верховный Совет, да, членами которого станут все министры и, конечно же, председатели Госкомитетов. И я с благодарностью приму ваши идеи по организации его эффективной работы. А на сегодня мы, я думаю, закончим, благодарю всех за то, что пришли на совещание.
– Разве это было совещанием? – негромко высказал свой скептицизм Вячеславу Константиновичу Штюрмер, но я услышал.
– Да, господа, это было именно совещание, но лишь первая его часть. Вы узнали о стоящих перед нами задачах, и мне очень важно мнение каждого о том, как эти задачи можно решить. Всем важно, но прежде чем мнение изложить, его требуется обдумать, чем вы и займетесь. Кстати, и спасибо Борису Владимировичу за то, что напомнил: если по какому-либо вопросу, внешне касающегося лишь одного из комитетов или министерства, потребуются консультации других комитетов, прошу заранее дать знать, чтобы все нужные люди были приглашены.
Штюрмер, оглянувшись, довольно заулыбался, но продолжать не стал, и вскоре мы остались в зале вдвоем с Коковцевым – если не считать секретарей и охраны.
– Александр Владимирович, вы извините, конечно, но мне кажется, что вы не совсем хорошо понимаете проблемы, коими обременен российский бюджет. И затевать новые, непроверенные, но весьма дорогие проекты – не выйдет ли в результате один лишь убыток?
– Почему непроверенные? Я у себя в поместье проверил. Конечно, масштабы поместья и Державы несопоставимы, но даже если у нас выйдет всего лишь дважды выстроить такие же "поместья", как мое – и тогда уже экономика России вырастет вдвое. А казенные доходы – как бы уже и не вчетверо!
– То есть вы, затевая ваши преобразования, сразу закладываете рост доходов бюджета? Но каким образом…
– Ну, доходы в бюджет сразу не вырастут, а вот расходы – расходы мы безусловно сократим. Причем значительно сократим.
– И как? Какие статьи вы оставите без денег?
– Владимир Николаевич, если я не ошибаюсь, более четверти державного бюджета идет на железные дороги. И даже больше – на армию. С армией… ладно, это будет отдельный разговор, после окончания войны. А с железной дорогой – мы просто сократим расходы на выплату жалования. Скажем, если их сократить вдвое…
– Александр Владимирович, вы, верно, не в курсе, что и при нынешних жалованиях железнодорожники бунтуют каждый месяц. А уж если им меньше денег платить, то я вообще не представляю, что будет…
– Но вы ведь не будете отрицать, что рабочим – тем же железнодорожникам, например – деньги вообще не нужны?
– То есть?
– Им нужны товары, которые они на жалование свое приобретают. Продукты, одежда, обувь. Крыша над головой, и при случае чтобы было на что заболевшего излечить.
– И как вы собираетесь им это дать без денег? Или мы будем каждого рабочего спрашивать, что его душеньке сегодня угодно будет?
– Ну я же сразу сказал: мы будем работать на основе полученного в моих поместьях опыта. А там у меня, между прочим, никто особо денег и не получает. То есть получают, но не рубли и копейки, или, не приведи господь, гульдены какие-нибудь с фунтами, а мои же собственные внутренние "расчетные деньги". На которые они без ограничений могут покупать провиант – в моих же колхозах выращенный, обувь покупать, одежду – на моих же фабриках изготовленную. Мебель, лекарства… что там еще человеку нужно? Главное, чтобы при таких расчетах товара собственного было больше, чем всем рабочим платится таких денег – а у меня его значительно больше. И вот если мы введем такую же форму расчетов на железной дороге…