Уроки ирокезского
Шрифт:
– Николай Александрович, вы же прирожденный текстильный магнат, а занимаетесь мелочевкой всякой. Давайте я вас назначу министром текстильной промышленности?
– Министром чего?
– Того, чем вы занимаетесь. Только на новом месте заниматься этим будете уже всерьез: золотых гор не обещаю, но на строительство новых фабрик миллионов пятьдесят-семьдесят в год вы получите. Только сначала вы выстроите заводы, которые эти ткацкие станки у нас выделывать будут, потому как нечего наши русские денежки разным иностранцам дарить. Соглашайтесь! Министры у меня получают в месяц по десять тысяч оклада жалования, ещё и премии
– Пятьдесят миллионов, говорите… Все же я, скорее всего, откажусь. Деньги – это понятно, но вы желаете свое производство станков наладить, а ведь многое, что для такого производства потребно, нам, русским, просто не продадут. И выйдет, что я пост сей напрасно займу. Вы уж не обессудьте.
– Не обессудю. Или не обессужу – как правильно? Но это неважно – засмеялся я. – Поставлю задачу иначе: если у вас есть двадцать миллионов американских долларов, на которые американские американцы поставят вам всё, на что вы пальцем укажете – то есть вообще всё что пожелаете, на таких условиях вы бы согласились попробовать?
– Вы, я вижу, не просто так сказочником считаетесь…
– Это точно, вру я много. Но строго пользы дела для вам скажу: сейчас у меня в руках есть стальные тиски, в которые я смог зажать детородные органы некоторых очень небедных янки. Сумма высвобождения упомянутых органов как раз и составляет примерно двадцать миллионов – но владельцы зажатого по ряду причин именно наличными деньгами расплачиваться не могут. И потому поставят в Россию на эту сумму все то, что я попрошу. А если вы согласитесь на мое предложение, просить я буду то, что вы мне укажете.
– А вы не боитесь, что я уже в должности министра буду себе как заводовладельцу контракты наивыгоднейшие отдавать?
– Не боюсь: выгода у меня с любого контракта одинакова будет, а кто их исполнит – меня вообще не волнует. Тем более, думаю, что через год или два вы возжелаете все свои нынешние заводы казне подарить…
– И почему же?
– Потому что вы как министр быстро доведете себя как заводовладельца до разорения. Как – сами увидите… Принимаете пост?
– А с рабочими…
– Исключительно потому, что рабочие городки у вас дают возможность людям жить по-человечески, миллион в кредит я вам дам. Расплатитесь полотном, простынным полотном, сколько – цену согласуете в Госкомитете по ценообразованию. Заранее скажу: цена вам не понравится, но и не разорит. Пока не разорит, но и в убыток все же тоже не введет – пока…
– Спасибо… не от себя, от рабочих спасибо говорю. А о предложении вашем я еще подумаю… недолго.
– Буду признателен: мне список для выкупа американцам надо уже на той неделе отправить.
Ага, он подумает… Я еще раз проглядел подготовленную секретариатом традиционную "Краткую справку о посетителе": в подмосковном Муромцеве, рядом с текстильной фабрикой, пайщиком которой Второв стал в прошлом году, он уже начал строительство завода по выпуску запчастей к ткацким машинам. Серьезного такого завода: уже были выстроены две вагранки – чтобы, очевидно, отливать "запасные станины" из чугуна. Да, я ему "монополией внешней
"Подумает"! Профессиональный управленец – это даже не профессия, а призвание, и думать он теперь будет лишь над списками потребного оборудования. И, надеюсь, думать он будет очень не долго.
И изобретатель – это тоже не профессия. А летчик – не авиаконструктор. Изобретенный Уфимцевым мотор, у которого блок цилиндров вертелся в одну сторону, а коленвал – в другую, был, конечно же, шедевром изобретательской мысли. В смысле, очень оригинальные и нетривиальные решения при его изготовлении пришлось использовать. Но мало того, что после Гаккеля использовать сие извращение рискнул только господин Сикорский в Риге – поскольку других аэропланов с двигателями на крыле в России никто не изобретал (не про самолеты речь), так этот мотор (правда всего один – из двух для Сикорского построенных) прямо на крыле и развалился. При первом же полете…
Свешников же был не изобретателем, а летчиком. Да, "три жизни назад" он фактически возглавил постройку "Пчелки" – но по моим эскизам и с помощью пары дюжин инженеров-энтузиастов, исполняя по сути дела роль менеджера проекта. Здесь я ему поручил сделать машинку чуть побольше – вовремя вспомнив, что будущий зять Жуковского во студенчестве разработал методику расчета грузоподъемности самолета в зависимости от мощности моторов. Верно вспомнил – Юрьев такую опять сделал – и я, быстренько прикинув перспективы, попросил изготовить грузовик тонны на три. И очень примерно нарисовал ожидаемое.
Свешников же машину сделал так, как будто бы я ему фотографию отдал или вообще рабочий чертеж фюзеляжа. Машина получилась довольно быстрая – еще бы, два мотора за пятьсот сил каждый. Но с грузоподъемностью он в результате облажался раза в два… ну ладно, я облажался, да и с дальностью полета было не очень. Вдобавок сам он, будучи сильным как молодой слон, вес экономил со страшной силой: гидроусилитель штурвала – понты для дистрофиков! Хорошо еще, что "облетать" машину вызвалась Даница, а ее муж одну в воздух не пускал – в общем, совместными усилиями посадили агрегат в целости. Хотя как Николай Николаевич перехватил у жены управление при исполнении иммельмана – я так и не понял…
Я уж было расстроился, но оказалось, что в группу Свешникову Евгений Алексеевич сосватал именно авиаконструктора. Молодого, но уже сообразившего, что в машине не так. Правда "в прошлой жизни" Дима Григорович "проявился" сильно позднее… А тут – для показа "зарубежным гостям" – я организовал аэроклуб для аэросамоделкиных, где любой желающий мог приобщиться к таинству создания воздушных змеев с моторчиками, и желающих оказалось очень немало.
Да, машины там делались из дерьма и палок, да и сами они были большей частью первой компонентой списка ингредиентов. Однако тот же Гаккель кое в чем превзошел и самых известных зарубежцев… обидно ему будет узнать, что он играл роль "русского идиота". Но Гаккель – мужик все же умный, думаю поймет мои резоны. Просто сейчас еще время не наступило для "настоящей" авиации. Хотя для кое-чего другого, столь долго откладываемого, похоже, уже пора настала…