Уроки ирокезского
Шрифт:
Ребят было безумно жалко, но это – война. Настоящая, безо всяких шуток война на уничтожение. И в первой битве этой войны мы – благодаря и этим ребятам тоже – сумели одержать небольшую, но важную победу: Британия потеряла двадцать шесть дредноутов, около сорока тяжелых крейсеров, шесть десятков мелких военных кораблей и почти полсотни транспортов. После того, как все большие корабли с зенитным вооружением ушли на дно, остальную работу без помех сделали "Шмели" – что было проще хотя бы потому, что боевой радиус этих машин превышал девятьсот километров и транспорты – после того, как были выбиты и миноноски – убежать не могли.
Миноносцы были сначала расстреляны "Шмелями"
А до Каракаса – полтора, так что на следующий день я снова встретился с доном Хуаном. Вместе посмотрели фильм, который сняли наблюдатели, обсудили разные "технические вопросы". И под конец Хуан спросил, как я собираюсь возвращаться домой.
– Так же, как добрался сюда, только в обратном направлении. А вы уже готовы направить в Россию посла? Я могу захватить его, причем вместе со всем посольством – на яхте сеньора Рудольфа места всем хватит.
– Я не об этом… похоже вы по дороге с Тобаго в Каракас что-то пропустили. Боюсь, у меня для вас плохие новости: Германия объявила России войну. И не только Германия…
Глава 64
После того, как начальник третьего причала ушел, Вольфганг Пфафф улыбнулся. Да, с русскими приятно иметь дело…
Третий причал русские выстроили для себя сами, и вероятно именно поэтому начальником там стал русский подполковник Линдегрен. И поэтому же Пфафф – тогда носящий всего лишь лейтенантские погоны – за три неполных года стал майором. Не совсем поэтому: гауптманом он стал после завершения строительства Танганьикабана – но ведь и дорогу так быстро выстроили лишь потому, что русские – именно русские – поставив завод в Дарэссаламе, обеспечили дорогу своими бетонными шпалами. А ему – собирающемуся в отставку оберлейтенанту – предложили занять должность коменданта портового города в довесок к новому званию. Так что предложение Линдегрена ни малейшего отторжения у германского майора не вызвали.
Конечно, ситуация в которой эти условия прозвучали, была крайне неприятной. То есть если изложенное русским было правдой, но майор уже давно убедился, что русские в Катанге наверняка давно уже построили тайную телеграфную линию в Европу и в курсе тамошних событий. Ну или смогли радио "дотянуть" до середины Африки, что было как бы не сложнее. И раз уж они сами заговорили о войне…
Впрочем, о "далекой" войне, которая – если предложения русских будут приняты – не приведут к серьезным неприятностям здесь. Вообще не приведут, потому что Линдегрен был предельно конкретен:
– Итак, господа, кайзер объявил войну России. Однако мне поручено вам сообщить, что по мнению нашего правительства это недоразумение скоро разрешится, и поэтому я уполномочен предложить вам оставить эту войну европейским войскам. Что, как мне лично кажется, будет на пользу Германии, хотя бы потому, что у вас здесь хорошо если пять сотен германских солдат, а у России в Катанге, как вы наверняка знаете, только русских солдат более двадцати тысяч. А учитывая, что на Танганьике у нас сейчас имеется четыре монитора – это не считая судов, которые можно вооружить за пару дней – то Кигому мы можем взять за день…
Последовавшие предложения
– Вольф, ты тут, можно сказать, уже почти абориген. Есть что добавить?
– Немного. Просто, мне кажется, ты еще не в курсе, что у русских на том берегу на самом деле все же около пятидесяти тысяч только штатного состава, и – по моим данным – они могут к своей армии добавить с сотню тысяч негров. Что же до оружия… у них оно есть, да и патроны, которые они предлагают, будут уже местной выделки. Линдегрен прав: если мы начнем воевать с ними, то за неделю они дойдут до Дарэссалама.
– А если не начнем, то Берлин…
– Сергей Васильевич все равно прав: решать всё будут там, в Европе, по результатам войны. А здесь воевать смысла нет ни нам, ни им. Точнее, не им, ни нам: им очень нужна дорога, а нам… Ведь именно благодаря русским число наших колонистов столь стремительно растет.
– Не совсем понял, почему благодаря…
– Ты же здесь недавно, и занимаешься лишь войсками. А у меня тут уже неплохой бауернхоф, где я – причем по совету именно Линдегрена – собираю урожай с десятка тысяч португальских ореховых деревьев. Одно дерево дает только орехами до десяти марок в год, а русские еще и яблоки скупают, так что выходит выгоднее, чем гевею разводить. Сам-то я собирался гевеей тоже заняться, но времени нет, а на орехи жена нанимает сотню негров на пару недель в году… На небольших фермах тысячу деревьев выращивает одна немецкая семья с пятью-десятью слугами. Сколько, ты думаешь, наших крестьян пожелают получать хотя бы по десять тысяч марок в год? Только в прошлом году захотело больше пяти тысяч…
– Итак, мы с русскими не воюем, пропускаем все их поезда, а они – в случае войны с британцами – поставляют нам патроны и снаряды… Только где мы возьмем для их снарядов пушки?
– Они об этом наверняка тоже подумали. Даже если они отдадут нам те четыре, которые стоят на третьем причале… Пауль, в любом случае воевать нам с ними просто нечем, да и некому.
У Белова на судне была очень неплохая радиостанция, так что к вечеру я уже точно знал, что происходит. Вдобавок связь – "по погоде" – получилась качественная, чистая – я даже смог "обращение к народу" передать, и Машка сказала, что вышло не хуже студийной записи. А обращение было не очень длинным и в какой-то мере успокаивающим: я сообщил, что "враги напали, но мы им дадим отпор" и что в связи с готовностью к отпору врагам дополнительная мобилизация не требуется.
Но это было уже позже. Сначала я, честно говоря, не поверил Хуану: на дворе февраль, какая война? Однако, по дороге из Каракаса в Ла-Гуайру, куда должна была придти "Виктория", я подумал, что если уж британцы признали Россию "самой мощной страной на континенте", то высвободив силы в Америке, уничтожать Россию они постараются как можно быстрее. Объемы моих поставок в США в общем-то особо не скрывались – американцами не скрывались, и не из каких-то там особых соображений, а исключительно "по делу": ведь под них планировались и выпуск винтовок с пулеметами, и производство самолетов – чем, после открытых конкурсов, занимались многие десятки разных компаний. А даже тысяча авиамоторов в месяц – это по нынешним временам крутой хайтек, я уже не говорю о десятках тысяч винтовочных стволов в сутки.