Уроки, Которые не Выучивают Никогда
Шрифт:
Уркол только рассмеялся, но не над Тайном, а надо мной, распростертым на полу. Он относится к своему молоту почти с таким же уважением, с каким Тайн относится к своему щиту. И Смерть к ее мечу. В этом есть что-то странное. Может быть, они думают, что я слишком глуп, чтобы понять это, но я был с ними несколько месяцев и по крупицам разобрался в правде. Все трое — Лунные рыцари. Обладатели трех из десяти видов оружия, которые упали при столкновении наших лун тысячелетия назад. До меня доходили слухи, даже там, в Яме, что император Террелана собрал десять видов оружия впервые с тех пор, как их нашли. Теперь я верю, что это правда. Император воссоздал Лунных рыцарей, и я путешествую с тремя из них. Интересно,
Все это обретает смысл, когда я обдумаю это. Щит Тайна — это не обычный каплеобразный щит; это Безумие, названный так из-за эффекта, который он оказал на первого императора Оррана, Тануса Пер Оррана. Этот дурак был первым, кто начал войну со своими соседями, когда Иша была разделена на сотню маленьких королевств, и первым, кто провозгласил себя императором. Для этого он использовал щит. Не только на поле боя, гипнотизируя своих врагов видениями их будущего, а затем нанося смертельный удар. Он также бесконечно изучал видения, которые щит показывал ему, всегда в поисках следующего места для удара, следующего хода, который нужно сделать. Но этот щит — и будущее, которое он показывает, — такое же проклятие, как и дар. Видения сводили его с ума, показывая врагов на каждом шагу и заставляя его снова и снова видеть свою смерть: от рук врагов, от рук союзников. Некоторые говорят, что он даже видел, как его снова и снова убивает собственный сын. Но ни одно из этих будущих событий не было правдой. Он сделал их ложными. Тануса парализовали возможности, которые он видел в этом щите. Раньше щит указывал ему путь, но теперь он показал ему столько путей, что Танус не мог выбрать ни один. Чем больше путей щит ему показывал, тем больше он вглядывался в щит, пытаясь найти правильный. В конце концов, сын Тануса нашел своего отца мертвым, с перерезанными запястьями и залитым кровью щитом. Вот почему он был заперт в Академии Магии Оррана, за запертой дверью без замка. И его проклятие снова действует.
Тайн проявляет все признаки безумия, в честь которого назван щит. Как скоро он начнет думать, что кто-то из нас пытается его убить? Как скоро он начнет действовать? Может быть, я смогу избежать его подозрений. Может быть, я недостаточно важен. В конце концов, только Смерть по-настоящему говорит со мной, и она обращается со мной как со слугой. Я был одним из самых могущественных Хранителей Источников в армии Оррана, а теперь я ношу воду, ухаживаю за лошадями и помешиваю рагу. Думаю, мне так больше нравится. Жизнь без постоянных тренировок и войны. Без убийств. Но я думаю, что отдал бы все это обратно за Источник, который остался бы у меня в желудке и избавил бы меня от неутолимого, грызущего голода.
Остальные зашевелились. Я уже собрал свои вещи и вижу лошадь порталоманта на тропе позади нас. Мы скоро уедем. Я иду, Эска. Вслед за Смертью я приду за тобой.
Глава 24
В Ро'шане есть район, известный как Крэгхолд, где куски горы давным-давно начали крошиться и отваливаться. В скалу были вбиты металлические стойки и построен массивный деревянный пирс. Именно на этом пирсе находились флаеры, собственный маленький флот летающих кораблей Ро'шана; это единственный настоящий путь к поверхности мира внизу и обратно. Я, конечно, не считаю восхождение на великую цепь, и на то есть веская причина: только по-настоящему глупые люди решаются на такое. Я и раньше видела доки, поскольку провела там довольно много времени, пытаясь понять, как работают флаеры, но я никогда не была на пирсе и на борту одного из флаеров. Это упущение я собиралась исправить. На этот раз мне не придется карабкаться по цепи.
Сильва ждала нас у флаера, одетая в более удобную одежду, чем я когда-либо видела на ней, но все еще
— Эска, Хардт, Тамура, — Сильва поприветствовала нас всех улыбкой, а затем указала на женщину рядом с собой. — Это моя сестра, Коби.
Честно говоря, я была немного смущена. Я однажды встречалась с Коби. Я была заперта в камере и бредила от боли и истощения, не говоря уже о кровоточащей ране в плече, но моя память служила мне достаточно хорошо, чтобы помнить, что Коби была пахт, а не землянином. Думаю, шок и замешательство на моем лице были очевидны. Коби издала дикий смешок, повернулась и зашагала по трапу на борт флаера.
Тамура, который никогда не упускал возможности посмеяться, присоединился к ней и поднялся вслед за Коби на флаер, как будто это было не чудо из дерева, металла и магии. «Я могу носить много одежды, но я остаюсь самим собой», — сказал он, хихикнув.
Хардта, похоже, было не так легко убедить:
— Кто она такая?
Сильва пожала плечами.
— Коби — это Коби. Отведи от нее взгляд на мгновение, и она станет кем-то другим, но все равно останется Коби. Я объясню по дороге, у нас будет час или около того, прежде чем мы доберемся до окраин города.
— Ты идешь с нами? — И снова в моем голосе послышалось нетерпение, которое я не смогла сдержать.
Как же еще она может тебя предать? Ей нужно быть рядом, чтобы вогнать нож тебе между ребер. Или, возможно, это всего лишь уловка, чтобы вернуть тебя на землю, где она сможет оставить тебя на растерзание твоим врагам.
Я изо всех сил старалась не обращать внимания на Сссеракиса, но это все равно что игнорировать саму себя. Ужас был неумолим и всегда точно знал, куда ткнуть, чтобы пробудить мои страхи.
— Только до земли, — сказала Сильва. — Скоро сюда приедут торговцы, и все торговые сделки должны заключаться в присутствии городского чиновника.
— Только так Ранд может быть уверена, что получит свою долю сполна, — сказал богато одетый пахт, проходя мимо нас и поднимаясь по трапу. Пахты говорят на земном языке так, что их речь звучит почти музыкально, и этот не стал исключением.
— Должна ли я напомнить тебе, что Ранд — моя мать, Айвфул?
— Как я мог забыть, великолепнейшая Сильва? В конце концов, у тебя ее глаза, хотя, к счастью, их не так много. — Айвфул оскалил зубы в выражении, которое, как я впоследствии поняла, является эквивалентом улыбки для пахтов.
Рядом готовился второй флаер, и я увидела, как несколько таранов поднялись на борт, и даже гарн проскользнул по трапу и спустился в трюм. Несмотря на месяцы, проведенные на Ро'шане, я очень мало общалась с кем-либо из гарнов. Они по-прежнему оставались для меня загадкой. Внешне гарны напоминают слизняков, но у них не столько руки, сколько мясистые щупальца, которые могут вытягиваться или втягиваться обратно в тело. У них есть глаза, хотя они представляют собой не более чем блестящие впадины на том, что я считаю лицом, и рты, которые больше похожи на зияющие дыры, ведущие вглубь их тел. Они такие же чуждые и удивительные, как муры. И они пахнут. Я не хочу проявить неуважение, но выделения, которые они оставляют — а они оставляют много выделений — оскорбительны для меня. Мне сказали, что довольно оскорбительно указывать им на это.