Уроки, Которые не Выучивают Никогда

Хейс Роберт

— Нет.

Следующим появился Хорралейн. С топора в его руке капала кровь, а его темные глаза почти светились злобой.

Вокруг этого человека клубится страх. Он прилип к нему. Великолепно.

Крупный преступник ничего не сказал, когда прошел мимо нас и сел, прислонившись спиной к ближайшему зданию. Он вытащил из кармана тряпку и принялся вытирать свой топор. Я некоторое время наблюдала за Хорралейном, но он не обращал на меня внимания. Я давала ему то, чего он хотел: шанс стать причиной смерти и свободу от моральных последствий своих действий, и он был доволен.

Я ждала Хардта, чувствуя, как желудок бурлит от его отсутствия,

но он так и не появился. Кажется, я слышала, как он плачет. Плачет из-за насилия, которое снова охватило его. Иштар тоже это слышала, я была в этом уверена, у нее слух всегда был намного острее, чем у меня, но она ничего не сказала об этом. Возможно, она понимала лучше, чем кто-либо из нас, что профессиональный наемник вроде нее должен был хотя бы раз испытать горе от такого количества смертей.

— Мы должны подать сигнал остальным, что посадка безопасна, — сказала Иштар. — Я чувствую жажду, а наши припасы на борту. — Она криво оскалила зубы, глядя на меня. Я хорошо знала этот взгляд, она ждала, что я исполню ее предложение.

Я сделала несколько шагов вперед, подняла правую руку вверх и послала в небо столб зеленого огня. Заранее определенный сигнал о том, что более крупный флаер может безопасно приземлиться. Корабль с толстым дном еще несколько мгновений висел неподвижно, а затем слегка накренился, направляясь к открытой площадке. Я повернулась к Иштар и увидела, что она пристально смотрит на Хорралейна.

— Что? — спросила я, подходя ближе.

Иштар снова оскалила зубы:

— Я представляю его обнаженным. Это приятное зрелище, пока я не обращаю внимания на лицо. Большой землянин, ты когда-нибудь думал о том, чтобы надеть маску?

Хорралейн оторвал взгляд от своего топора и нахмурился, его темные глаза наполнились гневом, который я узнала. Его губы шевелились, как будто он тщательно подбирал слова, прежде чем произнести их.

— Пошла ты нахуй, кошка.

Большинство пахтов, которых я встречала в своей жизни, ощетинивались при оскорблении. Я видела, как из-за одного этого слова начинались драки, но Иштар воспринимала большинство вещей, включая оскорбления, спокойно:

— Я уверена, мы бы отлично повеселились, большой уродливый землянин, но, увы, на это нет времени. Возможно, когда мы закончим, я научу тебя, каково это — быть мужчиной в Полазии.

Хорралейн нахмурился и закусил губу, пытаясь понять смысл слов Иштар. Я решила вмешаться, пока он не понял, что именно она имела в виду.

— Просто не обращай на нее внимания, Хорралейн. Иштар не будет счастлива, если у нее не будет кого спровоцировать.

— Это неправда. Я всегда счастлива. Я просто становлюсь счастливее, когда…

Слева от себя я увидела, как что-то пролетело по небу. Я обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как диски рингана врезаются в более крупный флаер. Целые секции корабля были оторваны, половина трюма развалилась на части, наши припасы разлетелись по небу, и я была бессилен это остановить. Диск за диском рвал хрупкую конструкцию, в которой находилось так много моих друзей. Я не могу по-настоящему описать тот страх, который я испытала. Сильва, Тамура и Имико. Каждый из дисков, попадавших во флаер, был еще одним шансом на то, что они погибли. Никакая магия, которой я владела, не могла их спасти. Никакая сила, которой я владела, никакие знания, которые я приобрела. Я ничего не могла сделать, только наблюдать. Тела падали в пустоту. Кто-то кричал, кто-то нет.

Когда последние диски рингана разорвали трюм, флаер начал крениться. Пропеллер по-прежнему вращался, еще быстрее, чем раньше; руль был оторван вместе с большей частью крепления. Флаер наклонился вперед,

к До'шану, и начал набирать скорость.

— Ты можешь что-нибудь сделать, Эскара? — спросила Иштар с тревогой в голосе. — Ты владеешь магией портала, так?

Я покачала головой, от шока у меня перехватило дыхание. «У меня нет ни дальности, ни точности». Это было только частью проблемы. Порталомантия никогда не была моей специализацией. Я с трудом переношу через портал себя, не говоря уже о других. Все, что мы могли сделать, это наблюдать, как флаер устремился вперед, оставляя над головой шлейф обломков и дыма. Иштар прыгнула на стену одного из близлежащих зданий и вскарабкалась на стену. Я выпустил кинемантический заряд вниз, взмывая вверх, и опередила ее на крыше всего на несколько мгновений. Мы обе оказались там как раз вовремя, чтобы увидеть, как флаер падает в городе, далеко от нас. При столкновении повсюду была пыль, обломки дерева и камни. Я изо всех сил пыталась понять, как кто-то из моих друзей мог бы выжить. Я почувствовала слезы на своих щеках, но не могла их смахнуть. Я застыла, уставившись на то место, где упал флаер.

Глава 43

Шок может сотворить с человеком ужасные вещи. Он отключает рациональный ум и заставляет принимать неверные решения. Я уже была достаточно опытна в принятии неверных решений даже без шока, так что ты, наверное, можешь себе представить, как я отреагировала, увидев, как умирают мои друзья. Более мудрая женщина, возможно, побежала бы в их сторону, чтобы найти выживших, взять ситуацию в свои руки и сплотить тех, кто у нас остался. Вместо этого я повернулась к Иштар и схватила ее за воротник.

— Ты сказала, что высадка безопасна! — крикнула я своей наставнице по фехтованию.

Обвинять — дурацкая игра. В ней нет победителей, кроме тех, кто не играет. Дружба, длившаяся всю жизнь, может быть потеряна из-за одного-единственного обвинения. Хуже того, тебе даже не нужно соглашаться играть, любой может втянуть тебя в раздачу даже против твоей воли. Не думаю, что я могла бы выбрать худшего противника для игры, чем Иштар.

— Ты сказала, что уничтожила все ринганы! — Я толкала Иштар назад, пока она не оказалась на краю крыши.

Очень медленно Иштар протянула свои когтистые лапы и схватила меня за руку. Какое-то мгновение мы боролись друг с другом, но она была сильнее меня и гораздо лучше знала, как разорвать хватку человека. Через несколько мгновений я отпустила ее воротник и обнаружила, что обе мои руки неестественно вывернуты. Еще мгновение спустя Иштар поставила меня на колени, шипящую от боли.

— Не принимай мою симпатию к тебе за слепоту, Эскара. Твои большие питомцы-земляне могут позволить тебе изливать на них свою злость, но не я. Никогда. — Иштар не стала указывать на то, что моя вина была не меньше ее — мы не смогли обезвредить все военные машины. Мы все были виноваты. И абсолютная истина состоит в том, что нужно брать вину на себя. Независимо от того, кого ты втягиваешь в раздачу, в итоге ты всегда играешь против самого себя.

Иштар отпустила меня, и я вскочила на ноги, глядя в ее сияющие глаза. Несмотря на свою силу и волю, даже Иштар долго боролась с бурей в моих глазах. Она покачала головой и отвернулась, уже высматривая выход на улицу.

— Эска? — Снизу донесся голос Хардта. Я подошла к краю крыши и увидела, что у моего друга странно свирепый вид. Его лицо было вытянутым и осунувшимся, но в чертах его лица не было печали, только решимость. Я заметила, что его руки были в красных пятнах вокруг металлических кастетов, которые он носил. — Что случилось?