Уроки лидерства. Недельные главы Еврейской Библии

Сакс Рабби Джонатан

Однако человек, которого мы видим в конце его жизни, совсем не тот, каким он был вначале. Вот что было после потопа: «Ноах был земледельцем; он первым насадил виноградник. Выпив вина, он опьянел и [лежал] голым в своем шатре. Хам, отец Кнаана, увидел наготу своего отца и рассказал [об этом] двум своим братьям, [которые оставались] снаружи. Шем и Йефет взяли одежду, накинули ее себе на плечи и, пятясь, вошли [в шатер], чтобы прикрыть наготу отца. [При этом] они отвернулись, чтобы не видеть наготы отца» (Берешит, 9:20–23). Человек Бога стал человеком земли. Непорочный стал пьяницей. Человек, некогда исполненный добродетели, теперь лежал нагой и не стыдился. Человек, спасший

свою семью от потопа, теперь настолько утратил достоинство, что двое его сыновей стыдятся смотреть на него. Это притча о деградации. Почему?

Ноах – классический пример человека праведного, но не лидера. В годину катастроф, когда все прогнило, когда в мире царит разврат, когда даже Сам Господь, как сказано в самых горьких стихах Торы, «раскаялся в том, что создал человека на земле, и стало Ему скорбно» (Берешит, 6:6), один только Ноах оправдывает веру Господа в человечество, веру, которая, главным образом, и подвигла Его к сотворению человека. Это несравненное достижение, и ничто не может обратить его вспять. Ноах же, в конце концов, человек, через которого Господь заключает договор с человечеством. Ноах для человечества – то же, что Авраѓам для еврейского народа.

Ноах был хорошим человеком в дурное время. Но его влияние на жизнь современников, очевидно, было нулевым. Это подразумевается в словах Господа: «Я вижу, что в этом поколении [лишь] ты праведен предо Мною» (Берешит, 7:1). Этим объясняется также тот факт, что только Ноах и его семейство, вместе с животными, были спасены. Логично предположить, что эти два свойства Ноаха – его праведность и неспособность повлиять на современников – внутренне взаимосвязаны. Ноах сохранил добродетель благодаря тому, что он порвал отношения с другими людьми. Так он сумел сохранить здравомыслие в мире, погрязшем в безумии.

Знаменитый спор мудрецов о том, следует ли истолковывать фразу «беспорочен в своем поколении» (Берешит, 6:9) как хвалу или хулу, также может иметь к этому отношение. Кто-то считает, что «беспорочен в своем поколении» означает, что он был непорочным лишь на фоне низких стандартов морали, доминировавших в его время. Живи он во времена Авраѓама, заявляют сторонники этой точки зрения, он был бы неприметным человеком. Другие же утверждают прямо противоположное: если в дурном поколении Ноах был праведником, то еще более значительное положение он занимал бы в поколении, где образцом для подражания был Авраѓам.

Суть этого спора, как мне представляется, в следующем: была ли изоляция Ноаха свойством его характера, поскольку он был одиночкой, или же всего лишь необходимой тактикой поведения в то время и в том месте? Если он был одиночкой от природы, он бы не был примечателен рядом с таким героем, как Авраѓам. Он бы оставался невосприимчивым ко всякому влиянию, дурному или благому. Если же он был одиночкой не от природы, но только в силу обстоятельств, тогда в другую эпоху он бы искал себе близких по духу соплеменников и стал бы еще более велик.

Но что именно должен был совершить Ноах? Как бы он мог оказывать влияние, склоняя людей к благу в обществе, привычном ко злу? Правда ли ему было суждено говорить с людьми в эпоху, когда никто бы его не слушал? Порой люди не слушают даже глас Божий. Мы встречали уже пример такой глухоты, когда Господь предупреждал Каина об опасности его гнева на Ѓевеля: «Отчего ты досадуешь, – спросил Господь у Каина, – и отчего ты поник лицом? Ведь если ты станешь лучше – возвысишься, а не станешь лучше – у входа лежит грех. [Грех] желает тебя, но ты властвуй над ним» (Берешит, 4:6–7). Но Каин не послушал Господа и вместо того пошел и убил брата. Если Господь взывает, а люди Его не слушают,

то как мы можем критиковать Ноаха за то, что он не говорил с людьми, коль скоро всё говорит о том, что люди в любом случае не стали бы его слушать?

Талмуд поднимает тот же вопрос в другом контексте, применительно к другой эпохе беззакония – времени, предшествовавшему вавилонскому плену и разрушению Первого храма. Рабби Аха бен Ханина говорил:

Никогда Всевышний, будь Он благословен, не менял Свой приговор на более суровый, за исключением следующего случая: «И сказал ему Господь: пройди посреди города, посреди Иерусалима, и на челах людей скорбящих, воздыхающих о всех мерзостях, совершающихся среди него, сделай знак» (Йехезкель, 9:4). И Всевышний, будь Он благословен, сказал Гавриилу: «Иди и поставь знак чернильный на челах праведных, чтобы ангелы-убийцы не имели над ними власти; и знак кровавый на челах нечестивых, чтобы ангелы-убийцы могли иметь над ними власть». Сказала Мера Суда перед Всевышним, будь Он благословен: «Повелитель Вселенной! Чем же первые отличаются от вторых?» «Одни абсолютно праведны, а вторые – абсолютно нечестивы», – ответил Он. «Повелитель Вселенной! – сказала Мера Суда. – У них было право протестовать, но они не протестовали». И сказал Господь: «Им было прекрасно известно, что, если бы они протестовали, к ним бы не прислушались». «Повелитель Вселенной! – сказала Мера Суда. – Если это было известно Тебе, значит ли это, что это было известно и им?» Далее написано: «Старика, юношу, и девицу, и младенца, и жен бейте до смерти, но не троньте ни одного человека, на котором знак, и начните от святилища Моего. И начали они с тех старейшин, которые были перед домом» (Йехезкель, 9:6). Рабби Йосеф сказал: «Читайте не “Мое Святилище”, но “Мои освященные”: это относится к людям, кто исполнил Тору от алефа до тава» (Шабат, 55a).

Согласно приведенному выше отрывку, даже праведные жители Иерусалима были наказаны во времена разрушения Храма, потому что они не протестовали против деяний своих современников. Бог возражает Мере Суда: зачем наказывать их за то, что не протестовали, когда было ясно, что, даже если бы они протестовали, никто бы не стал их слушать? Мера Суда отвечает: это могло быть ясно ангелам – иначе говоря, это стало бы им ясно потом, – но в то время ни один человек не мог быть уверен, что его слова не возымеют действия. Мера Суда вопрошает: разве могли жители Иерусалима быть заранее уверены, что потерпят неудачу, ведь они даже не попытались протестовать?

Согласно Талмуду, Бог нехотя согласился с Мерой Суда. Из этого выводится жизненно важный принцип: когда в обществе происходит нечто дурное, когда царят разврат, жестокость и несправедливость, наш долг – протестовать, даже если нам кажется, что это бесполезно. Почему? Потому что того требует моральный долг. Молчание может быть воспринято как согласие. И, кроме того, мы никогда не можем быть уверены, что никто к нам не прислушается. Моральный долг заключается в том, чтобы мы не измеряли вероятность, а цеплялись за возможность. Может быть, кто-то обратит внимание и изменит свое поведение.

Не случайно впервые эта идея появляется в Талмуде. Она четко сформулирована в книге пророка Йехезкеля. Вот что говорит Бог пророку:

«Сын человеческий! Я посылаю тебя к сынам Израиля, к людям непокорным, которые возмутились против Меня; они и отцы их – изменники предо Мною до сего самого дня. И эти сыны с огрубелым лицом и с жестоким сердцем; к ним Я посылаю тебя, и ты скажешь им: “Так говорит Господь Бог!” И будут они слушать или откажутся, ибо они мятежный дом, но пусть знают, что был пророк среди них» (Йехезкель, 2:3–5).