Уроки магии
Шрифт:
Они ехали долго, и, когда наконец добрались до моря, Мария изумилась и испугалась одновременно. Перед ними расстилалась вода, необузданная синяя морская стихия. Прибой оглушительно шумел. Это был новый, неизвестный мир с неисчерпаемыми возможностями. Мария свела счеты с Англией еще во время пожара на Любимом поле. Она радовалась, что на ее плече сидит Кадин, единственный верный друг. Мария была еще совсем юной, и мир казался ей огромным, а себя она представляла в нем крошечной песчинкой.
Они остановились у трактира, чтобы купить немного еды. Робби зашел внутрь, а Ребекка спряталась за тисами, чтобы ее не опознали члены семьи мужа, если они ее выслеживают, обнаружив, что весь интерьер их фамильного особняка
– Ты что, собралась голодать? – спросил Робби скорее из интереса, чем проявляя заботу.
Его глаза были черны как смоль, рот широк, скулы высоки. Робби был так красив, что в Лондоне женщины часто преследовали его на улице, а некоторые, увидев, лишались чувств, словно герой театральных представлений, которые они посетили, внезапно обрел жизнь. Когда Робби говорил с Марией, на его губах играла улыбка: присутствие дочери его смущало и забавляло. Она стала настоящей красавицей, а это обещало принести ей и удачу, и горе. Робби был человеком немудрящим и не привык выносить людям оценки. Он знал, кем была Ребекка, и не осуждал ее за это. Ведьма – диковинная штучка, особенно если ты ее любишь. Если бы не Ребекка, он не тратил бы время на спасение этой холодно взиравшей на него черноволосой девочки, а давно бы уже покинул Англию вместе с возлюбленной. У Робби даже возникло желание написать пьесу о том, как в один прекрасный вечер он впервые увидел Ребекку и не устоял перед ее чарами. Она уже была замужем, но для них это не имело никакого значения: любовь поглотила их целиком.
– Скажи мне, девочка, – обратился он к своей незнакомой дочери, – чего ты хочешь от этого мира?
– Чтобы моя жизнь принадлежала только мне и мне не пришлось бы платить за грехи родителей, – ответила Мария. – Куда мне для этого уехать?
Она зажмурилась, и настоящее стало прозрачным. Мария увидела будущее, где Кадин летела над ней в другой мир с какими-то неведомыми ей растениями. Там росли колючие кустарники и склонялись на ветру деревья с кроваво-красными листьями и белыми как снег ветвями.
Путники были уже недалеко от гавани: в небе парили чайки. Неподалеку находился Лондон: из его труб большими черными облаками поднимался дым. Огромный город казался диковинным и ужасным местом. Земные дни здесь могли внезапно прерваться, но здесь же могла и начаться новая жизнь. Однако Мария знала: не в этом городе она обретет свое будущее.
Ребекка подошла и встала рядом с возлюбленным.
– Мы приехали сюда, чтобы ты обрела собственную жизнь, – сказала она дочери. – Думали о твоем будущем и решили отправить тебя подальше от Англии.
– Не скажу, что меня это сильно удивляет, – заметила Мария с горечью.
Разве они нуждаются в ней, если настолько поглощены друг другом?
Родители обменялись взглядами. Да, трудный подросток, иначе не скажешь. И все же это был их ребенок, и они хотели, чтобы Мария находилась на безопасном расстоянии от семьи Томаса Локлэнда, которая могла причинить ей вред. Такое труднодоступное место существовало: оно называлось Кюрасао, остров, принадлежавший Голландии, где девочку ждало будущее, совершенно не похожее на уединенную жизнь среди болот, которую вела Ханна Оуэнс. У Марии был выбор: остаться в стране, где женщина не имеет никаких прав на собственную жизнь, или согласиться с планом родителей и отправиться на другой конец света.
– Ладно, – сказала Мария, схватив горбушку хлеба. Она умирала от голода. Мария встретила отца, ближе познакомилась с матерью, и ей повезло, что ее нашла Ханна Оуэнс. Теперь Мария была готова к самостоятельной жизни. – Я поеду туда, куда вы меня пошлете, но только вместе с вороной.
Они отправились в Саутгемптон, и там в лавке у порта Ребекка купила дочери
Ребекка была счастлива, что ее покупки понравились дочери.
– Я знаю тебя лучше, чем может показаться, – весело сказала она. – Мы одной крови, и нам нравятся одни и те же вещи.
По-своему Ребекка искренне любила дочь, но, если от чего-то отказываешься, учись без этого обходиться, даже если вначале испытываешь душевные муки. Простой ты смертный или нет, живи дальше, пусть тебя и грызет печаль. Ребекка не оставила в наследство дочери гримуар, но та и не рассчитывала на это, Ребекка сама им пользовалась, и поэтому Мария переписала все материнские познания в собственную книгу. Зато Ребекка вручила дочери кожаный мешок с несколькими пакетами полезных трав, свечами из пчелиного воска и катушкой синих шелковых ниток – всем, что необходимо для приготовления амулетов и снадобий. Среди подарков оказался также мешок апельсинов из Испании, купленных за большую цену на рынке.
– Они помогут тебе сохранять здоровье на борту корабля. Никогда не оставайся без ниток, – сказала Ребекка девочке. – То, что сломано, можно починить, как это делала я, если настанут трудные времена. И послушай моего совета: держись как можно дальше от мужчин. Любовь – это несчастье, а несчастье – это любовь.
Хороший совет от женщины, которая так бездумно полюбила недостойного человека, причем не один раз, а дважды. Даже здесь, в порту, Ребекка не отводила взгляд от Робби. Правильно говорят: недостатки, которые видишь в других женщинах, у себя не замечаешь. Вечная любовь, которой отчаянно жаждешь, любовь, которая входит в дверь, любовь, даже если это ошибка, принадлежит тебе одному.
Робби заключил сделку с капитаном судна из Амстердама, которая, по мнению отца Марии, должна была устроить всех. Они ударили по рукам, и Робби, держа лошадей наготове, тихо свистнул и отвесил поклон – самый красивый мужчина трех английских графств. Ребекка заулыбалась и помахала рукой, словно на сердце у нее было спокойно. Однако хватало и толики предвидения, чтобы понять: впереди их всех ждут нелегкие испытания.
– Так, значит, в этом состоит любовь? – спросила Мария у матери, которая не отводила глаз от стоявшего у пирса Робби.
– О да! – воскликнула Ребекка. – Я готова за нее умереть.
Так, по сути дела, и случится. Когда шериф поймает Робби и осудит за совершенное им преступление, Ребекку повесят рядом с ним, не за колдовство, в котором ее могли обвинить, а как сообщницу в конокрадстве – грехе, хорошо знакомом ее любимому. Когда прошел слух, что у Ребекки, мол, есть при себе травы, она носит амулеты на запястьях и шее, тюремщики надели на ее ноги железные колодки, поскольку ведьма теряет магическую силу в металлических оковах и способна лишь проливать слезы, которые обжигают землю. Робби произнес речь, которую слушатели в толпе, в особенности женщины, запомнили на долгие годы. Он говорил о вечной любви, о том, что они с возлюбленной были вместе на этом свете и разделят участь на небесах. Обращаясь к Ребекке, он процитировал «Бурю» [12] , в постановке которой участвовал, так проникновенно, что все решили, будто он сочинил это сам:
12
«Буря» – пьеса Уильяма Шекспира, традиционно считается одной из последних в его творчестве.