Уроки обольщения
Шрифт:
— Браво!
Темные глаза Поля вспыхнули опасным огнем, а губы изогнулись в ироничной усмешке. Сердце Дианы яростно забилось.
Его неистощимое мужское обаяние, как всегда, опьяняло ее. Стоило ему только обратить свои темно-серые глаза в ее сторону, как ее тело наполнялось радостью жизни.
Поль выглядел спокойным и уверенным в себе. Одна его рука небрежно лежала на спинке стула, а пальцы другой руки играли на ножке бокала. Однако его следующее замечание потрясло ее.
— Выходит, ты просто используешь мужчин, а когда они тебе наскучат, ищешь нового любовника?
— А ты разве не так поступаешь? —
— В моей жизни было не так уж много женщин. Диана сделала основательный глоток вина и парировала:
— Именно поэтому ты считаешь, что время от времени имеешь право так поступать?
Показалось ли ей это, или вправду его лицо напряглось от скрытого гнева, который был вызван ее колкостью? Диана вдруг ощутила раскаяние и самокритично подумала, что она сама дала ему повод думать о ней именно так, как он сказал. Разве не она поставила его в известность о том, что их отношения завершены, а только сегодня заявила, что он ей наскучил?
Последнее, даже отдаленно не соответствовало действительности. Она испытывала к Полю, какие угодно чувства, только не скуку. Но лишь эта симуляция могла заставить его отступить. Ни один нормальный мужчина, — а тем более такой полнокровный, как Поль, — не станет страстно желать женщину, которая считает занятия любовью скучными.
Как будто прочитав ее потаенные мысли, Поль холодно заметил:
— Мы сейчас говорим не обо мне, а о тебе. Ведь это ты решила порвать со мной. Итак... Ты, вероятно, настолько сильно любишь Тифани, что даже готова продолжать сексуальные отношения с человеком, который уже надоел тебе?
Итак, это его все-таки задело. Она так и знала! Ее цель была достигнута, ее единственный способ защищаться сработал. А теперь пришло время задеть его пресловутую французскую гордость, ранить ее так, чтобы он впредь не посмел к ней приближаться.
— Если бы меня загнали в угол, что ты в сущности сделал, и у меня не было бы другого выхода, как, впрочем, и обстоит дело, я бы даже замуж за тебя вышла, — бросила она. Глубокая обида сделала ее голос жестким, ведь втайне она мечтала, чтобы он полюбил ее так, как все еще вопреки всему любила его она. — Ты ведь делал мне предложение, правда? Притом, что ты всегда говорил, что слишком ценишь свою свободу, чтобы попасться в чьи-либо сети. Ты решил юридически привязать меня к себе до тех пор, пока я представляю для тебя интерес. Просто потому, что не видел другого способа снова уложить меня к себе в постель.
Темные пятна гнева растекались по щекам Поля. Он так сильно сжал кулаки, что ногти почти впились в ладони, причиняя боль. Это был удар ниже пояса! Он-то надеялся, что этот неловкий момент останется забытым, так как она никак не отреагировала на его предложение, словно и не слышала его. Но не тут-то было! Что он мог сказать в свое оправдание? Да ничего... Он пока и сам не до конца понимал свои чувства и намерения...
Поль никак не мог взять в толк, откуда вообще появилось это неосмотрительное предложение. Его рациональный мозг не мог выдать подобную нелепость. Поль также недоумевал сейчас по поводу своего приказавшего долго жить плана жуткой мести и шантажа. Этот идиотский план рушил все принципы, которыми Поль Риверди
Поль резко отодвинул стул и вскочил на ноги одновременно с Дианой. Он был взбешен до предела и шептал себе под нос дикие ругательства на своем родном языке, не понимая, как этой женщине удалось довести его до такого состояния. Наблюдая сквозь щелочки прищуренных от бешенства глаз, как она идет к двери, он гневно спросил:
— Куда ты направляешься?
— Куда угодно, лишь бы подальше от тебя, — бросила Диана и распахнула дверь настежь.
Ей нужно было уйти отсюда, пока она совсем не расклеилась и не призналась ему, что ее ужасает та ситуация, в которую они попали, что она ненавидит себя за то, что все еще любит его. Она боялась сдаться и пообещать остаться с ним до конца.
Начинало вечереть, и Диана взобралась на холм, поросший травой. Теперь небо было темней аметиста, лишь на горизонте оставалась светлая полоса цвета аквамарина. Она сливалась с морем, подернутым туманом.
Где-то внизу, совсем недалеко от себя, Диана видела залитую огнями виллу. Она могла бы спуститься туда и попросить экономку — кажется, ее зовут Софи? — найти ей комнату, сочинив какое-нибудь правдоподобное оправдание. Никто бы ничего не заподозрил.
Но это было бы обычной трусостью. Не стоит возлагать на других свои проблемы. Ей придется самой искать выход из ситуации, в которой она оказалась по вине Поля.
Вздохнув, Диана повернулась спиной к жизнерадостным огонькам и медленно поплелась вниз по склону. Она бездумно шла довольно долго, пока не набрела на заросшую травой ложбинку, и без сил опустилась на дерн, еще хранивший солнечное тепло.
Притянув ноги к груди, Диана обняла их руками, и положила голову на колени. Волосы посыпались вниз, как покрывало, отгораживая ее от всего мира, но от ее нерадостных мыслей они спасти не могли. Диана глубоко вдохнула прохладный вечерний воздух, ощущая на губах соленый привкус слез.
Так не может долго продолжаться! Так не бывает! Она ни за что не сможет выполнить условия их дурацкого договора, ведь она все еще любит его, как бы глупо это ни было. Как обидно, что для него в их отношениях нет ничего, кроме вожделения и желания наказать ее. Потом он запросто умоет руки и распрощается с ней навсегда. Для нее же это станет кошмаром без конца и края.
Рыдания сотрясли тело Дианы, она крепко зажмурила глаза, стараясь удержать слезы, текущие сплошным потоком. Не стоит впадать в такое уныние. Она ведь прекрасно знает, что нужно делать, хотя и упрямо не желает замечать такой возможности.
Нечестно было манипулировать его гордостью, дав ему понять, что она покинула его потому, что он ей надоел. Ей просто нужно пойти к нему и откровенно сказать, что она не сможет выполнить своего обещания. Не станет же он ее насиловать!
Что касается Тифани, что ж, пусть продолжает лечение. Не может же Поль приказать ей собирать чемоданы! Ведь не настолько же он бессердечен...
За все то время, что они были знакомы, Поль ни разу ни сказал, ни одного грубого слова в адрес другого человека. Только в мой адрес, с горечью подумала Дина. Но ведь это случилось только потому, что она задела его гордость. Она сама виновата.