Уроки обольщения
Шрифт:
Острые иголочки возбуждения, быстро охватившие ее тело при одной только мысли о том, что может произойти между ними, если он все же уговорит ее, убеждали ее лучше всяких аргументов, что ее способность к сопротивлению была равна нулю. Диана едва не застонала от ощущения своего бессилия. Она вполне отдавала себе отчет, что возобновление каких-либо отношений между ними может привести к катастрофическим последствиям для нее. Неужели ей придется пережить то же, что ее матери? Загубленная жизнь красавицы Тифани была страшным примером для ее дочери.
К
— Я лучше пойду внутрь, а то эти твари, похоже, не против, попить моей кровушки.
Ее голос прервался на мгновение от внутреннего напряжения, но Поль, видимо, этого не заметил, так как лениво протянул:
— Ты абсолютно права.
Он поднялся на ноги одновременно с ней. В неверном свете лампы он внезапно показался таинственным пугающим незнакомцем. Черты его лица сделались необычайно рельефными и от того еще, более прекрасными. Дрожь испуга и восторга пробежала по ее телу. В этом человеке, стоящем перед ней, было воплощено все то, что она так любила, он был именно тем мужчиной, который был ей нужен. Нужен, но недоступен. Чтобы скрыть неловкость, Диана наклонилась и потерла вздувшийся от укуса бугорок на ноге, надеясь, что у Поля хватит такта пожелать ей спокойной ночи и откланяться. Не хватало еще, чтобы она сейчас расплакалась прямо перед ним.
— Не расчесывай! — по дружески пожурил он ее. — В шкафчике на кухне есть банка с мазью. После душа смажь все укусы.
Диана пробормотала слова благодарности и направилась к дому. Через несколько шагов она вдруг остановилась. Повернулась к нему. Вообще-то, по совести говоря, он заслуживал большего. Мы ведь друзья, сказал он ей. Так что нужно и вести себя, как положено друзьям. Если она будет демонстрировать свою невежливость, вдруг он поймет, что ее чувства к нему гораздо сильнее, чем кажутся?
В темноте Поль не очень хорошо видел Диану, и слава Богу! Со своей стороны он тоже вышел из круга света, чтобы она не могла прочесть на его лице таких очевидных чувств.
Тоном, отдаленно смахивающим на дружелюбный, Диана проговорила:
— Спасибо тебе за все, что ты сделал для меня. Между прочим, у тебя совсем неплохо получается готовить ужин. Я уже во второй раз в этом убедилась. Может, тебе стоит поменять профессию? Кстати, чтобы найти дорогу на виллу, тебе понадобится фонарик. Но ты, наверное, и сам знаешь, где его найти. — Она помолчала мгновение и добавила: — Спокойной ночи, Поль.
И откуда-то из темноты она услышала глухое:
— Спокойной ночи.
Вот и все.
Стараясь идти нормальным шагом, а не нестись стремглав, Диана вошла в дом, а затем взбежала по ступенькам. Ей не хотелось оказаться рядом с ним, когда он вернется за фонариком. Ей не хотелось видеть его лицо. Никогда. Ее
Стоя под теплыми успокаивающими струями душа, Диана горько думала о том, что теперь она поняла, зачем он провел на острове этот вечер и какие вопросы он собирался обсудить с ней.
Несмотря на то, что в свое время он прибег к шантажу, что было для него явно нехарактерно и за что он впоследствии извинился, Поль Риверди был в целом человеком цивилизованным. Во время всего их романа он не давал ей повода для недовольства. Он был слишком хорошо воспитан и обладал определенным жизненным опытом, который гласил, что не стоит заканчивать отношения с женщиной на нервной волне. Он просто решил по возможности смягчить неприятные последствия разрыва. Может быть, он хотел выяснить отношения до конца, обсудить причины их расставания, но необходимость обсуждения этого вопроса отпала сама собой. Он спросил ее: «Ну что, Ди, опять друзья?» Она, к счастью, повела себя единственно правильным образом.
Так как она сама была инициатором их разрыва, Поль даже не догадывался о ее настоящих чувствах. И он, вероятно, решил, что его общество, которое он навязал ей здесь, на острове, было для нее слишком большим испытанием. И попытался предложить ей дружбу, если уж теперь между ними нет любви.
Потоки горючих слез смешались со струйками душа. Прощай, Поль, подумала она про себя.
Поль взял с полки фонарик и опять вышел из дома, чтобы убрать со стола и задуть лампу.
Было, конечно, несколько острых моментов за вечер — например, когда она стала возражать по поводу аренды дома или когда демонстративно отказалась готовить ужин, но в целом все прошло, как он и планировал.
К сожалению, план номер один полетел в корзину. Первоначально он выглядел вполне привлекательным и по законам логики должен был сработать, но так Полю казалось лишь в самом начале. Диана и представить себе не могла, как ему хотелось обнять ее, заняться с ней любовью, рассказать ей честно и откровенно о том, как там, в Сан-Франциско, к нему пришло просветление, когда его желание увидеть ее вновь превратилось в физическую боль.
Вернувшись в дом, он открыл дверцу навесного шкафчика и вытащил темную баночку мази. Затем выключил свет и стал неторопливо подниматься наверх.
Пора приниматься за осуществление плана номер два. Пришло время дать Диане понять, что завтра утром она обнаружит его здесь, в их домике, что бы она ни думала по этому поводу.
Тонкая полоска света пробивалась из-под ее двери, вернее, из-под двери комнаты, в которой они первоначально должны были жить вместе.
Поль перевел дыхание, принял уверенный вид, а затем громко постучал в дверь и открыл ее, не ожидая ответа. И замер на пороге, затаив дыхание. Его сердце участило свой ход, и ему пришлось настойчиво напомнить себе, что он совсем недавно принял решение не прибегать к сексуальным домогательствам ни в какой форме.