Уроки вечности
Шрифт:
К сожалению, Неле все равно, с кем иметь интимные отношения. Кроме акта, ее ничего не интересует.
Стас ужасно бледен, кажется, будто он сейчас потеряет сознание, поэтому я тороплюсь:
– Мне очень жаль. Но здесь вы ничего не сможете сделать. Нелю нужно лечить, а шансы вылечить ее полностью – ничтожны. Хотя, конечно, болезнь не дошла до пика. – Я сознательно упускаю подробности этого «пика». – Понимаете, Стас, я оцениваю такие болезни не только как врач. Церковь называет это блудным возбешением. И это одержание злым духом и требует причащения и очищения. Но в ваших условиях это невозможно. Брать приступом квартиру вы не будете, и то, что вы можете увидеть, вряд ли понравится вам. Я вижу, что вы уже излечиваетесь от своих страданий. Не нужно их усугублять.
Станислав ушел, даже не попрощавшись, в такой прострации он был. К сожалению, я оказалась права. Еще через год болезнь Нели дошла до крайней точки. Что произошло в квартире – неизвестно, но сожители Нели вызвали скорую психиатрическую помощь, и она была госпитализирована. Оглушенная лекарствами, Неля не узнавала никого из близких очень долго. Стас, увидев ее в больнице, разрыдался. Он понял – будущего у них нет.
Сейчас он живет один с двумя сыновьями. Возможно, он скоро женится. Неля бывает месяц у матери, месяц – в больнице. Дети ее иногда навещают. Ужасно то, что мальчики были несколько раз свидетелями оргий. Но, Слава Богу, кроме удивления, это не вызвало никаких других чувств. Мать они жалеют. Но следует ожидать отдаленные последствия этого стресса у детей – и физические, и психологические.
Меня уговаривали, чтобы я свозила Нелю к святым местам. Я не рискнула это сделать. Уж очень высока вероятность кризиса. Стас заставляет ее читать молитвы и неоднократно привозил к ней священника. Но Неля боится всего, что связано с церковью, и спит после этого значительно хуже. Тогда Стас отступается на несколько дней, но вновь собирается с силами и вновь вкладывает Неле в руки молитвослов. А она смотрит на него глазами затравленного зверя и молчит, а потом начинает дико хохотать. Потом все проходит, и вновь она не спит почти всю ночь даже под действием лекарств.
Молитва весьма эффективна даже при тяжелых психических расстройствах. Но есть целый ряд состояний, при которых психиатрическая и духовная помощь должны быть согласованы между собой. У больной души трудное прозрение. По силе оно бывает подобным смерти.
Бесплодие
У меня двадцать девять детей. Не верите? Двадцать девять раз я была крестной матерью. Это ответственно и очень трудно. Только двое из моих крестников – дети близких друзей. Остальные – дети пациенток, лечившихся у меня от бесплодия. Хотя часто причиной бездетности бывают мужчины, речь пойдет прежде всего о женском бесплодии.
Бездетность – страшная вещь. Женское бесплодие, длящееся годами и десятилетиями, забирающее все душевные и телесные силы несостоявшейся матери, ее мужа, ее близких – трагедия не столько медицинская, сколько социально-психологическая. А реалии наших дней таковы, что число женщин, способных без особых проблем родить ребенка, год от года становится меньше. Тут много факторов – и экология, и зачастую безграмотная медицинская помощь, и стрессы, и наследственные «пробои».
Но есть и другие причины, лежащие вне обыденного мышления. Всех женщин, проходивших у меня курс лечения по поводу бесплодия, можно поделить на две примерно равные группы. Одна группа объединяет женщин, имеющих вполне физиологически обоснованное бесплодие: сложные, плохо поддающиеся лечению воспалительные процессы, гормональные нарушения, кистозные изменения яичников и т. д. Другая группа, именуемая мною «загадочные женщины», не имеет ярко выраженных патологий, препятствующих зачатию. Но зачатие не происходит. Вроде бы все нормально – и трубы проходимы, и ректальная температура поднимается, и загибы отсутствуют или незначительны, а бывает – якобы и есть проблема, но на зачатие уж точно не влияет, говорят медики. Но загадка: почему-то зачатия не происходит или не вынашивается плод. Конечно, диагноз какой-то этим женщинам выдумывают, но и сам доктор, который выдумывает, понимает – что-то тут
С первой группой я поступаю обычным для врача образом – я долечиваю то, что не долечивают другие – в силу того, что у нетрадиционных врачей больше арсенал методов, а значит, и возможностей, причем рассчитанных именно на укрепление саморегуляции.
Самый обычный пример. Обратилась ко мне Гражина, тридцати пятилетняя женщина, которая пятнадцать лет лечила двустороннее воспаление яичников. Как правило, раз в три месяца Гражина начинала новый курс. За все время болезни родились уже два новых поколения антибиотиков, в Польше появились новые больницы, центры и даже институты. Но Гражина, будучи чрезвычайно дисциплинированной пациенткой, добросовестно выполняя все врачебные рекомендации, ни на шаг не приблизилась к желанному ребенку.
Возможно, забеременеть Гражина смогла бы, но она боялась рисковать здоровьем малыша – в ее состоянии могут быть любые осложнения. И она предохранялась все пятнадцать лет в ожидании, что однажды врач скажет: «Все хорошо, вы можете беременеть». Но врачи, а было их с десяток за все время, после осмотра хмурились и назначали новые и новые лекарства и процедуры. Пару лет назад у Гражины проявилась аллергическая реакция на новый препарат. Тогда ее стало еще сложнее лечить.
А я поступила иначе – я отменила ей всю фармакотерапию на два месяца, назначила ей натуропатические препараты для печени, для нервной системы, назначила ей курс мягкой восстановительной мануальной терапии и только потом занялась ее гинекологией. Я проводила курсами иммуномодулируюшую рефлексотерапию, психотерапию, всеми возможными способами старалась закачать силы. Только к концу третьего месяца интенсивных занятий у Гражины было отмечено стойкое улучшение. Но затем заболевание обострилось до острых болей и лихорадки, за которыми последовал долгожданный покой. Гражина смогла нормально выносить и родить ребенка. Весь период беременности я контролировала ее наравне с гинекологами.
«Загадочные женщины» – иное, это предполагает иную помощь. Некоторые из них идут по пути «отчиток». Порча на бесплодие – одна из самых распространенных в последнее время: вроде бы как бесплодную женщину муж скорее бросит, и всю жизнь ей страдать доведется.
А с некоторыми женщинами мне приходилось испробовать самое радикальное средство. Эти женщины – и православные, и католички – выпрашивали ребенка у Божьей Матери.
Вы спросите, как это может быть? Да вот может. И этому у меня есть одиннадцать подтверждений. Моя же роль сводилась к тому, что я убеждала, объясняла, доказывала, настраивала этих женщин. Я говорила так: «Вы должны свято верить. В вас не должно быть ни капли сомнения. Вы должны чисто, открыто, искренне обнажить свою душу».
Я советовала своим пациенткам в один из праздников Богородицы прийти в церковь, подойти к иконе Божьей Матери, поставить свечу и выплеснуть ей всю свою боль, все свои страдания, все свои несбывшиеся надежды – ей, Пресвятой Богородице, как Матери человечества, Матери Спасителя. Настолько власть ее велика, настолько открыта она нашим молитвам. Я говорила этим женщинам: «Вы должны в просьбе своей полностью открыть сердце. Вы можете плакать, кричать, чуть ли не биться головой о стены, ведь у каждого свой выход эмоций. Но будьте искренними, кайтесь в своих грехах, в грехах своего рода и просите, просите ребенка и обещайте воспитать его по заповедям Господним. Обязательно приходите с кем-нибудь – матерью, мужем, сестрой, подругой, иначе вам будет слишком тяжело».
Эти сопровождающие и рассказывали мне, что же происходило в церкви. Например, подруга тридцатисемилетней Лии рассказывала: «Она стояла окаменевшая, холодная, бесчувственная, только слезы катились по лицу. Прошел час, и я попыталась взять ее за руку, но не смогла. Ее пальцы были судорожно сжаты. Потом она начала тихонько всхлипывать, а потом разразилась бурными рыданиями».
Муж сорокалетней Елены говорил иное: «Она поставила свечу к иконе Богородицы с младенцем, затем стала на колени и опустила голову, и через несколько минут, причитая, она громко заплакала.