Уроки верховой езды
Шрифт:
— Ну хорошо, хорошо, — говорю я. — Я подпишу.
Со стуком задвигаю ящик. Тайленола нет.
— Слава богу. Можешь мне его прямо сегодня факсом послать?
— Наверное, — говорю я.
— То есть «да»?
— Да. То есть «да».
— Ну вот и хорошо. Ты только не забудь, ладно? Если появятся вопросы, сразу звони. Если все пойдет как надо, увидимся недели через две…
— Зачем?
— На слушаниях.
— Не поеду я на эти слушания, — говорю я растерянно.
С
— Тебе обязательно надо там быть. Сторона, подающая прошение, обязана присутствовать лично.
Я роняю голову на стол. Волосы падают, пряча лицо.
— Я знаю, Аннемари, тебе трудно, но я там буду с тобой. Можем встретиться прямо в суде, но если хочешь, приходи заранее в мой офис, вместе и отправимся…
Кэрол снова говорит ласково и утешительно, приводя меня в чувство. Меня укрощают, точно Еву или какую-нибудь лошадь.
— Хорошо, приду в офис, — говорю я сквозь упавшие волосы.
— Отлично, так будет лучше всего. Только, Аннемари, не забудь прислать подписанный экземпляр сразу, как сможешь! Я должна подшить его к делу…
— Договорились. Сегодня пришлю.
— Ты держись. Все уже почти позади.
— Ага, — повторяю я обессиленно.
В трубке щелкает — она дала отбой. Я тоже кладу трубку и некоторое время тупо разглядываю телефон.
А теперь, чтобы не задерживать людям зарплату, мне надо выяснить, не согласится ли банк на некоторую отсрочку очередного взноса по займу…
Банковский менеджер мне не нравится. Ни вот на столечко. Надеть бы эту тетку на вертел и поджарить на гриле!
Понятно, я сама не подарок, но в ней нет ничего человеческого. Она безразлично уведомляет меня, что да, конечно, платеж можно отсрочить, но за такую привилегию я должна заплатить. Несколько сот долларов.
Я пытаюсь возражать, инстинктивно приводя веский аргумент — мы, мол, в жизни ни разу не задерживали платежа. Похоже, я угадала, потому что этот Аттила в юбке моих слов не оспаривает. Но и позиции своей не меняет. Я могу заплатить позже — но больше.
Впрочем, это лишь начало очень скверного утра. Следующий звонок — поставщику опилок. Выясняется, что он может их привезти не ранее следующей недели.
— Только на следующей? Ой, нет, это слишком поздно.
— Раньше у меня никак не получится, все расписано до субботы, — отвечает он.
— Ну пожалуйста, — умоляю я. — Иначе моим лошадям трое суток на голом полу придется стоять. Помогите, пожалуйста!
— Но мне правда никак. У нас всего один грузовик.
— Я если я раздобуду машину и сама ее загружу?
— Этого я не могу допустить.
— Почему?
— Служебные обязанности не
Я звоню в фирму — «Корм и семена Килкенни». У них полно опилок в мешках, а как же иначе. Только по цене в двенадцать раз выше оптовой.
С сеном — та же история. Я начинаю ждать нашествия саранчи и других казней египетских.
Наш обычный поставщик сена, тот, что снабжал Мутти годами, ничем не может помочь. Я продолжаю канючить, пытаясь выведать, не набивает ли он цену, но убеждаюсь, что он говорит правду. Он вроде бы знает кого-то, кто может нас выручить. Я звоню этому «кому-то». Сена у него тоже нет, но он знает кое-кого… С одиннадцатой попытки я выхожу на поставщика, у которого сено есть. Всего-то по восемь долларов за кипу.
— Да вы шутите, — вырывается у меня.
— Простите, мэм, — говорит он. — Сами понимаете, дефицит.
— Но мы же по два доллара покупали! Как можно столько заламывать?
— Что поделаешь, дефицит ведь.
— Значит, на чужой беде наживаетесь?
— Мэм, вам нужно сено или нет?
Я медлю… но у него все козыри на руках. А у меня — тридцать три, тьфу, двадцать восемь круглосуточно жующих машины по переработке корма на какашки. И я делаю заказ. Пятьсот кип по восемь долларов каждая… Мне снова хочется удавиться.
Я бессильно опускаю голову на руки и не поднимаю ее с полчаса. Когда я наконец выпрямляюсь, оказывается, что руки прилипли к столешнице. Они с неприятным звуком освобождаются…
Неохота признаваться, но менеджмента с меня хватит. Ну не дается мне управленческая работа. Надо идти к Мутти с повинной, пока слишком поздно не стало.
Подходя к дому, я замечаю, что фургона нет на привычном месте. Идти обратно в конюшню не хочу, я там сразу в петлю полезу. Я останавливаюсь и сажусь наземь прямо посередине дорожки. Скрещиваю ноги и опускаю голову на руки…
Солнечный жар окутывает плечи, словно жгучее крапивное одеяло. Острые камешки впиваются в ягодицы и ляжки.
Поверить не могу, что дошла до жизни такой… Как я, помнится, оскорбилась, когда Мутти сказала, будто управление конюшней мне не по уму! Я еще фыркала — подумаешь, какая нейрохирургия. Прямо астрофизика…
Но ведь действительно не астрофизика, и от этого только хуже. Я бы справилась, если бы тщательно вдумывалась и вникала. Но вместо этого я бездарно тратила время. Я все лето шарилась в Интернете, выискивая информацию, подтверждающую, что мой конь — это Гарра.