Уроки влюбленного лорда

Маркос Мишель

— Минутку! — крикнула Шона, и улыбка сбежала с ее лица. — Эй! — шепотом позвала она. — Спрячьте книгу! И перо! Да побыстрее!

Женщины засуетились, а Шона разлеглась на кровати. Когда все было убрано, миссис Доэрти открыла дверь.

— Слава Богу, сэр. Она мучается от боли.

Коналл нахмурился и сердито посмотрел на Шону:

— Ты наступала на нее, да?

— Я… я… пришлось, — ответила Шона.

— Я так и знал, нужно было подождать, пока я не забинтую ее должным образом. Ладно, давай посмотрю.

Присев на край постели, Коналл принялся осматривать

ногу. Три женщины затаили дыхание.

— Подай мне ту свечу на столе.

Шона исполнила его просьбу и замерла в ожидании. Он с недоумением разглядывал ее пятку, ставшую пунцовой, затем сравнил ее с другой ногой и покачал головой.

Сердце Шоны гулко забилось. Она даже не подумала, что будет делать, если ее обман вскроется.

— Травма очень серьезная, — проговорил он. — Связка либо сильно растянута, либо надорвана. Но я не понимаю, почему нет отека.

Он посмотрел на Шону, Шона посмотрела на Уиллоу, Уиллоу — на миссис Доэрти.

Миссис Доэрти пожала плечами:

— Бог его знает, сэр. Наверно, холодно на улице, поэтому нога и не отекла.

Он продолжал смотреть с недоумением.

— Возможно. Ладно, тепло в доме тоже не пойдет тебе на пользу. Что ж, тогда наложим должным образом повязку, ладно?

Шона смотрела, как он подходит к умывальнику и наливает из кувшина в тазик немного воды. Вид большого мужчины в детской комнате с миниатюрной мебелью действовал завораживающе. Коналл подошел к кровати Уиллоу, где лежал его чемоданчик, и открыл его. Шона с любопытством заглянула внутрь. На одной стороне чемоданчика имелось множество деревянных отделений, заполненных пузырьками и баночками всевозможных размеров. На другой стороне были закреплены странные металлические инструменты. Оставалось надеяться, что эти орудия пытки он не станет использовать.

Коналл вынул коричневый пузырек и вылил немного его содержимого в тазик с водой. Не обращая внимания на рукава и манжеты своей рубашки, он обмакнул в жидкость полотенце, отжал его, подошел к кровати Шоны и склонился с влажным полотенцем над ее ногой.

— Постойте! — воскликнула она, испугав его. — Какого дьявола вы собираетесь делать?

Его рука застыла в воздухе.

— Это совершенно безобидно. Немного воды в смеси со свинцовой примочкой.

Может, для кого‑то мокрое полотенце и безобидно, но для ее раскрашенной пятки станет катастрофой.

— Что за свинцовая примочка?

Коналл покачал головой:

— Это вяжущее средство поможет избежать отека.

— У меня нет никакого отека. Вы сами сказали.

— Это правда, но ткани голеностопа скоро воспалятся, и боль усилится.

— Не надо ничего делать, мне не нравится этот запах.

— Не будь ребенком. Это тебе поможет.

— Я же сказала, что не хочу.

— Хорошо, — смирился он. — Что предпочтешь: влажный компресс или горячий уксус? Это не столь эффективное средство, как свинцовая примочка, но все же помогает.

Но никакая жидкость не могла устроить Шону.

— Ничего не нужно. Только повязку. Декстеру это помогло. Поможет и мне.

— Шона, будешь спорить,

мне придется привязать тебя к кровати.

Шона запаниковала:

— Н‑нет. Давай свое вонючее средство. Только я сама приложу его. Я боюсь щекотки, — добавила она, поводя плечом.

Коналл протянул ей полотенце:

— Пожалуйста, только хорошо обработай всю стопу.

Шона осторожно приложила полотенце к щиколотке, стараясь изо всех сил создать впечатление, что хорошо ее смачивает. Если ее покраснение побледнеет прежде, чем он наложит повязку, это будет катастрофа не только для нее, но и для Уиллоу и миссис Доэрти.

Затем Коналл взял бинт и начал бинтовать стопу, начав от основания пальцев.

— Не слишком туго?

Шона пожала плечами:

— Не очень приятно.

— Пальцы не немеют? Нельзя, чтобы повязка препятствовала нормальному кровообращению в стопе.

— Нет.

— Давай посмотрим.

Коналл поднес свечу ближе и надавил на ее палец у ногтя. Кожа побледнела, а затем быстро снова порозовела.

— Вроде не туго, но дай мне знать, если будут неметь пальцы.

Под пристальным наблюдением Шоны он взял второй бинт и, ловко обмотав стопу и щиколотку, надежно зафиксировал конечность. Третьей повязкой закрепил икру. Шоне нравилось прикосновение его рук к ее голой коже, и она пожалела, что не симулировала травму где‑нибудь на бедре.

— Ну вот, — подытожил Коналл, завязывая конец бинта. — Как себя чувствуешь?

— Лучше, — сказала она. — Спасибо.

Он улыбнулся:

— С тебя я не стану брать обычной платы. Теперь займемся остальными ранами. — Он взял ее руку и повернул ладонь вверх. С удивлением осмотрел ее вторую кисть. — Странно, что на твоих руках и коленях нет ни ссадин, ни царапин. Как же ты упала?

— О, — пробормотала она, давая работу мыслям. — Я упала на задницу. Она мягкая. Так что ничего не почувствовала.

— Понятно, — заметил он с улыбкой. — Очень важно держать ногу в приподнятом состоянии и не наступать на нее по меньшей мере дней семь. Уиллоу, пожалуйста, принеси подушки и подложи сестре под ногу. Я проведаю тебя утром.

— Не уходи. — Шона поймала его за руку и попыталась стереть с лица выражение отчаяния. — Не побудешь со мной немного?

Он добродушно улыбнулся:

— Конечно.

Подошел к стулу, взял его и придвинул к ее кровати.

— Миссис Доэрти, — начала Шона, — не принесете ли мне ужин? Я сознаю, что это хлопоты, так что попросите Уиллоу вам помочь. А мы присмотрим тем временем за спящим мальчиком.

Миссис Доэрти понимающе кивнула и закрыла за собой дверь детской.

Как только дверь за ней закрылась, Шона вдруг в замешательстве обнаружила, что не может найти подходящие слова. Ей столько всего хотелось сказать, что она не знала, с чего начать.

— Я не могу делать вид, что рада твоей женитьбе на леди Вайолет. Но вероятно, такой человек, как ты, должен выбрать в жены женщину благородного происхождения…

— Шона…

— …и леди Вайолет очень красивая…

Он рассеянно потер переносицу.