Уролога. net
Шрифт:
Выражение ее лица подсказало Диланяну, что это был вопрос. Он достал коммуникатор за тысячу баксов и написал: «Используйте как беруши».
Гехандухт-Рипсиме улыбнулась, запихнула себе в уши по куску ваты, размером напоминавшие тропический фрукт помело (раза в два больше грейпфрута), и стала наслаждаться относительной тишиной. Ее примеру последовал Диланян, но при этом он совершил трагическую ошибку: не стал скрывать своих эмоций и блаженно улыбнулся. Эту улыбку заметил водитель лимузина…
Во всех странах, на каждом из пяти континентов, представитель любой нации, кроме, пожалуй,
Улыбка Диланяна застыла жестоким оскалом, когда он, бросив случайный взгляд на зеркало заднего вида, увидел глаза водителя. Эти глаза выражали всю тоску армянского и в придачу немного еврейского народа! Все горе геноцида и холокоста отразилось в этих глазах, вся обида мира сконцентрировалась на этом скорбном лице. Увидев блаженную улыбку Диланяна и поняв, что тот заткнул уши ватой, водитель совершил два одномоментных действия: нажал на кнопки спуска окон справа и слева и изо всех сил нажал на середину руля. Лицо его тут же отобразило два чувства: гордость за выигранное соревнование «чей пассажир сильнее оглохнет» и «жри, сволочь, тебя и беруши не спасут!».
А? Что вы говорите? Не слышу, громче. Вы представляете себе, что такое чистый, незамутненный никаким виброизолом звук гудка Bosch 980? Не дай господь бог вам это узнать…
По приезде в ресторан Диланян имел счастье лицезреть иллюстрации к главе из учебника «Хирургия катастроф» под названием «Шумовая контузия средней и тяжелой степени». Пожалуй, лишь один пункт не был отмечен в этой замечательной книге: шумовая контузия средней и тяжелой степени вполне успешно лечится стопкой холодной водки. (Данная сентенция — художественная выдумка автора. Не вздумайте лечить контузию водкой.)
Выпили все. С облегчением и чисто по-русски задержав дыхание, выпил высокогорный князь Диланян. Блаженно улыбнувшись, откушал свою стопку крестный. Крестная с незамужней сестрой Гехандухт-Рипсиме медленно потянули божественный напиток, аки коктейль какой, сморщились и прослезились. Не дали выпить только жениху с невестой по понятным и прогнозируемым причинам. Вот вся эта честная компания сидела в предбаннике ресторана, где были все условия, чтобы привести себя в порядок. Двадцатиминутная пауза перед основным действием, перед тем как гости рассядутся, распорядители составят список тех, кто должен сказать тост, музыканты настроят инструменты, а официанты нацепят ненавистные белые манишки.
Диланян с женихом Ашотом Аристагесовичем отошли покурить.
— Ну что, дорогой, как ты? Чувствуешь уже божественную связь с супругой? — спросил Диланян. — Есть внутри ощущение, что она твоя, только твоя и ты ответствен за каждый ее шаг?
— Ну да… — меланхолично ответил Ашот. — Брат мой любезный, близкий сердцу, как резчику камнерез, скажи мне…
— Да?
Тревога в голосе друга была столь явственной, что Диланян забеспокоился.
— Мы вот целовались в лимузине… И ничего! Я ничего не
Диланян опешил.
— То есть как? Вообще? — пораженно спросил он.
— Ну да… Как представлю, что она разденется… Как я могу? Ей же будет больно! А потом… Я же ее люблю, как я могу заняться с ней таким грязным и похотливым делом, как секс?
— Ты дурак, — вынес вердикт Диланян, позвал распорядителя, засунул тому в карман пятьдесят долларов и приказал задержать церемонию начала гражданского бракосочетания еще на двадцать минут.
Тот понимающе оскалился, с проворством фокусника спрятал полтинник и исчез.
— Расскажи-ка мне, Ашот, почему?
— Ну… Она же фея неземная… А я с немытыми ногами…
— Что? Почему с немытыми-то? — поразился Диланян.
— Ну… Когда же я успею их помыть-то? — Ашот почти плакал.
— Хм. Прямо перед самим действием, — резонно ответил Диланян. — Как только в спальню пойдете, так сразу…
— Ну, так ведь родители… Как я выйду, помоюсь, а потом в халате зайду обратно в спальню?
— Не понял! Вы что, после свадьбы пойдете домой к родителям? — еще сильнее поразился Диланян.
— Ну да… И всю дорогу меня мучила мысль: как я, да с немытыми ногами… Вдруг она скажет: «Фи»!
— Так. Эту проблему надо решать сейчас же. — Диланян достал телефон. — Алло? Нарек, привет, доктор Диланян беспокоит. Да, да, тот самый. Здоров, все родственники тоже здоровы. Нет. Не могу прямо сейчас, не надо резать барана. Можешь мне в одном деле помочь? Мне нужны президентские апартаменты в твоей гостинице. На сегодняшнюю ночь и завтрашний день. Ах, вот оно как… Нарек, дорогой мой, драгоценный! Меня уругвайский посол не интересует, снимай его бронь. Ты знаешь, кому нужен номер? Помнишь Ашота, который для твоей мамы «Фраксипарин» американский достал? Ну да, лекарство после операции. Вот ему. Он сегодня женится, а гостиницы нет. Вот и отлично. Бывай. Маме привет, пусть на неделе заглянет к Артему Степановичу на УЗИ.
— Грязные ноги больше не проблема, дорогой, — победно известил он. — Вы сегодня ночуете в гостинице.
— Ты… Ты… Ты кому звонил? — побледневший Ашот стал похож на рыбу. — Нареку Володяевичу?
— Ага.
— А как ты связан с ним?
— Я его мать оперировал.
— Маму-спикера парламента?
— Ага.
— Ты?
— Ага.
— Почему?
— А больше ни у кого глупости не хватило взять эту женщину на операцию, — самодовольно хихикнул Диланян. — Короче, есть одно условие.
— Какое?
— Только на сегодня президентский номер будет называться VIP — апартаментами. Это чтобы можно было уругвайского посла в VIP запихнуть. А то он президентский номер бронировал. Смотри, не проболтайся на ресепшен.
— Сколько это будет стоить? — Ашот был бледен, по лицу его струился пот. — Во сколько мне обойдутся мои грязные ноги?
— Да ни во сколько. Отель принадлежит Нареку, он благодарит тебя за «Фраксипарин».
— Диланян… — Лицо Ашота потихоньку приобретало прежний цвет. — Если богу когда-нибудь понадобится устроитель всего, я знаю, кого рекомендовать.