Уровень Ки-До
Шрифт:
— Разница есть. Размягчение внешнего мира ведет к окостенению внутреннего Космоса. Так наступают болезни, старение и смерть. Смерть наступает тогда, когда внутренний Космос приходит к пределу в своем окостенений и по функциям больше не соотвествует внешнему телу. Мгновенная смерть — это быстрый набор меры несоответствия.
Было заметно, что Абдыбай одновременно что-то обдумывает. Он лег боком на суховатую траву и сказал:
— Выходит, что если я буду размягчать только внутреннее, то внешний Космос окостенеет, — в его глазах искрился смех.
Мышлению,
— Окостенеет, одряхлеет и умрет, — наконец, не выдержал и громко расхохотался Абдыбай.
— Дикарь ты. Я не случайно затеял тему о Сознании. В твоем Сознании, как и у многих других, принято за аксиому, что ты часть во внешнем мире. Теперь ты как пьяный — не видишь твое личное действительное. Раз ты охватил внешнее, то оно уже твое и в тебе. О чем бы ты не заговорил, куда бы не посмотрел воспринимаешь ты, а не твой сосед. Даже предполагаешь о невиденном ты из себя. Что к этому ты еще добавишь?!
Абдыбай приподнялся на локоть и уставился на меня.
— Как это мне самому раньше в голову не приходило, — сказал он уже с удивлением, но вдруг усомнился. Но ведь и ты, и любой человек может сказать то же самое!
— Растения, животные, микроорганизмы могли бы сказать то же самое, но они мудрее чванливого человеческого ума. Каждое из них живет в своем внешнем теле. Оно конкретное в каждый миг. Оно меняется. Поэтому внутреннее следует, мягко согласуя свое изменение внешнему изменению. Это истинная гармония. Поэтому они почти не болеют, а если и будут болеть то в пределах тех изменений, которые возбудились на контакте двух Космосов и еще не вписались в общую систему Единого тела…
— …Своего, конечно, — тут же добавил я, памятуя привязанность Абдыбая к аксиоме, что мир огромен, а он в нем всего лишь песчинка.
— Все говорят так, — начал Абдыбай, поняв меня, но тут же осекся.
— Да, часть людей служат этому. И не говори, что все. Ребенок этого не скажет.
Абдыбай замолчал, но было видно, что он не согласен. Точнее, он попал в то противоречие, когда мысль ткется только по определенным правилам и не знает сами эти правила.
— А как же Бог? Ты отрицаешь Аллаха?
— Наоборот, о мудрейший, отрицаете его вы. За Бога вы выдаете одну из Дхарм. В двухполярной конструкции вы выбрали крайний беспредел. Блажен, кто, молча, воспринимает большее!
Я поднялся. Абдыбай решил, что пора идти и тоже встал. Однако я обогнул бугорок и стал разматывать веревку, в которой запутался ишак.
— Этот будет тебе благодарен, — засмеялся Абдыбай.
— Нет. Животные, кроме собак, не живут человеческими понятиями купли-продажи. Ждущий благодарности — ждет отдачи, возврата. Валюту, как правило, ждут более сущностную: даст кусок хлеба, а ждет в ответ почитание. Животные прибывают в условиях. Благодарностью является само их существование. Здесь, делая добро, «правая рука не знает, что делает левая». Поэтому, делать добро может не каждый. Это нужно заслужить. Человеку, тем более, труднее.
— Но ишак-то доволен, — рассмеялся Абдыбай.
— Он доволен жизнью, а не мной. Ему стало более благоприятно. Поэтому считай, что мы с ним довольны друг другом безо всяких обязательств. Я рад, что возле меня нет приглушенного пространства. Ишак рад, что его жизненное пространство увеличилось. Человек сильно проиграл, выиграв в органе копирующем внешний мир.
— Значит ты интеллект все таки не отрицаешь, — довольным тоном сказал Абдыбай. — Впрочем и сам ты пользуешься умом отлично.
— Я вообще ничего не отрицаю. Отрицание — это Острый инь. Его возрастная пора для меня еще не наступила. По этапу развития я нахожусь сейчас в фазе любви. Любовь не знает: отрицаний, неудовольств, критиканства, сомнений, злости, ненависти, скепсиса, оценок…
— Но ты же оцениваешь, а подчас и критикуешь, — запротестовал он.
— Это и так и не так. На общем фоне Любви, как фазы затяжного состояния, есть еще и малые циклы. К ним относятся: весна, лето, осень, зима. Еще меньшим является цикл: утро, день, вечер, ночь. Так вот, любой «вечер» готовит «ночь»; «ночь» готовит «утро»; «утро» готовит «день»; «день» готовит «вечер». Это подготавливающие отрезки содержат в себе предопределения, ориентацию в предшествующих. Поэтому в моих циклах «вечера» и «ночи» иные прогнозы «утра» и «дня». Это позволяет мне не соглашаться с моим иным, находящемся в вас…
— Ну ты и выражаешься! Мозги сломать можно, слушая тебя.
— При встречи со мной японцы и китайцы не сломали мозги. У них иное Сознание. Поэтому к Мелодии Чувств я развиваю йогу Сознания, а затем последует формирующая йога. Йога Сознания будет содержать в себе и Западный характер инь, и Восточный характер ян, и переход с Востока на Запад, и с Запада на Восток. Здесь в Сознании родится Единое и то чего не был на Востоке и на Западе.
Мы стали подниматься к подножию горы. Глинистая тропинка обрамлена пахучей азиатской пылью.
— Но Человеку предстоит одолеть еще один барьер. Это — энергетический язык животных, птиц, растений, микроорганизмов… планет. Планеты тоже сложные организмы, хотя вблизи, «наощупь» они упрощаются до элементарности неживой природы. Издали они по сложности и информативности не уступят биологическим видам. Вот этим всем я сейчас и занят. Религии, зачастую, «объезжают» этот вопрос. Энергоинформационное поле не принадлежит только Человеку…
— Ты что, решил стать адвокатом животных и планет? — засмеялся Абдыбай.
— Рассказать о энергетических полях животных и планет — это тоже самое, что рассказать о той особенности, которую они получают преломляясь в Человеке. Сам по себе Человек ничто. Без всего этого он превращается в пустоту. Неужели это трудно понять! Например, кошка всего лишь часть в человеке, но человек всего лишь часть в кошке. Каждое живет за счет других и другими определяется. Так, все мы содержим в себе друг друга, поддерживаем и определяем друг друга. Но это уже тема многополярности.