Усадьба леди Анны
Шрифт:
– - Да, слышал.
– - Но ты герцог, Максимилиан. Её графство – часть твоих земель. Король не станет вмешиваться. Тебе и решать, как поступать с ней дальше…
Помолчали, потом Луи-Филипп снова осторожно заговорил:
– - Завтра отец ждет тебя к ужину.
– - Да, конечно, – герцог рассеяно кивну.
– - Макс… Завтра на ужине будет присутствовать твоя жена.
– - Забавно… Знаешь, я разговаривал там с местным кюре, отцом Домеником. Помнишь прославленного полковника Сегюра? После ранения он ушел от мира и теперь, как ни странно, носит имя отца Доменика… Да… Так вот, он о герцогине отзывался весьма лестно.
– - Ха! Еще как представляю! – улыбнулся его высочество. – Дамы при дворе с ума сходят по этой шипучке. Цены на него сейчас совсем не скромные. И эта твоя арендаторша угрожает их еще поднять.
– - Тебе угрожает?!
– - Ну, понимаешь, это не совсем угроза… Она хочет патент на производство этого вина в личную собственность. Иначе обещает поставлять только пятьдесят бутылок в год к столу его величества по прежней цене, а остальное продавать в Россию!
Герцог усмехнулся. Этим планом – продавать вино в России, мадам Леруан выклевала и ему мозги. Она настаивала, что если ему важна доля его супруги, если он хочет, чтобы эта доля росла, должен уговорить его величество короля подписать патент.
Там, в Первансе, слушая вдову, Максимилиан несколько растерялся и дал только туманные обещания выяснить все тонкости вопроса.
«Патент – отличная штука. Только вот как можно патент оформить на женщину? Должна же она понимать…?»
Но серенькая мышка, вдова Леруан, только давила на герцога и выдвигала требования одно сложнее другого:
– - Поймите, ваша светлость, здесь ведь дело не только в моих деньгах! Ваша жена получает хороший процент с дохода. И именно из-за ее идеи это вино вообще появилось на свет. Конечно, все производственные силы – мои, – торопливо напомнила она.
– - Фактически, вы должны уговорить его королевское величество оформить патент на герцогиню. А уж у меня с ней свои договоренности. Обещаю, в накладе ее светлость не останется. Но я хочу быть уверена, что, вложившись в расширение производства, я не получу через год конкурентов, которые просто своруют идею!
– - Я не думаю, что король решиться на такое нарушение обычаев, – то, что говорила эта сухонькая дама вызывало некоторую оторопь у герцога. Ему казалось, что он не с подданной беседует, а защищается от нападения. – Да и я совершенно не разбираюсь в патентных правах…
– - Я обращалась к законнику. Нет такого закона, который запрещает женщине владеть патентом! Так что все зависит от доброй воли короля. Поймите, обычаи – это еще не закон! А закон как раз на нашей стороне!
Тогда Макс отбился, пообещав не откладывать выяснение всех деталей и даже пообещав, что пойдет к королю сам лично. Но сейчас, в Парижеле, он просто не мог представить, как его величество отреагирует на такую дерзость.
– - Как думаешь, Луи? Отец разгневается?
– - Вряд ли… -- его весочество дофин улыбнулся, как сытый кот, даже потянулся, с ухмылкой глядя на брата.
– - Я еще чего-то не знаю?
– - Отец очень благоволит герцогине, Макс. Очень! – это слово принц даже подчеркнул голосом. – Видишь ли, дорогой мой… Сегодня при встрече ты спрашивал, что за чудная форма у моей охраны… Так вот, твоя жена получила контракт с королевством на производство вот этих
В комнате разлилась тишина… Герцог выглядел так, как будто из его камина вылезла говорящая собака и вежливо попросила вести себя потише. Вроде бы чудо, но какое-то странное чудо.
Он открыл рот, собираясь что-то сказать или возразить… Закрыл. Рывком встал с кресла, постоял и снова сел… Его высочество дофин с интересом наблюдал за этими телодвижениями брата. Рассказывать ему совсем всё принц не собирался: «Зачем? Завтра он и так все увидит. Не хочу лишать отца удовольствия!».
Но и совсем неподготовленным бросить Макса дофин не мог. Потому, покидая все еще не пришедшего в себя герцога, он уже в дверях сообщил:
– - Я несколько раз навещал твою жену, Максимилиан. Она очень приятная собеседница.
***
До вечера следующего дня герцог успел наделать множество мелких глупостей. Отказался от ужина, в некотором раздражении отпустил на ночь прислугу, чтобы не мешали, и около полуночи, отодвинув на столе листы бумаги, понял, что есть-то хочется. Прямо сейчас хочется.
Спустился в кухню и перепугал оставшуюся там ночевать судомойку. Той некуда было пойти, взяли ее из деревни, так что тетушка сладко спала в свое удовольствие.
Там герцог раздобыл кусок хлеба.
– - А сыр и ветчина, вашсветлость, они завсегда под замком, у буфете вот ентом! Только у повара ключи и есть. Никак я не могу вам предоставить, – лепетала перепуганная судомойка, которая такого важного вельможу отродясь близко не видела. – А остальное все в подвале, тож под замок сокрытое… Самое обидное, что и вино оказалось заперто там же. Немного подумав, Макс решил зайти к месье Горашу. Увы, старый наставник решил навестить родню, раз уж всех отпустили еще с обеда. Там, в доме сына, скорее всего, и остался ночевать.
Глядя на подсохшую серую краюху в руке, герцог даже несколько нервно рассмеялся: «Голодать в собственном доме – это, конечно, потешно… Ну, нечего мне днем глупости городить было, -- философски завершил он, рассматривая скромную добычу. – Никто и не собирался мне мешать, достаточно приказать было. Эх, а есть-то как хочется! Пойду, что ли, закончу раздел в книге? Таким голодным все равно не усну…»
С утра, когда во дворе зашумела вернувшаяся прислуга, он, наконец-то, нормально позавтракал и, осоловев от сытости, решил вздремнуть. Потому на ужин во дворец чуть не проспал. Может, это и было к лучшему: психовать из-за изуродованного лица было уже решительно некогда.
Старый лакей торопливо добривал щетину, приговаривая:
– - И не крутитесь так… Не дай осподь, порежу еще!
Во дворец герцог отправился в карете – не хотелось благоухать за ужином конским потом.
Малые покои отца всегда нравились ему. Здесь нечасто бывали придворные, никогда не было разряженных толп. Сюда допускали только по личному приглашению короля, а он, особенно последнее время, был на них весьма скуп.
Его величество еще не вышел к гостям, потому Максимилиан с любопытством окинул взглядом немногочисленных приглашенных и улыбнулся стоящему в углу у игрового столика министру финансов. Толпа окружающая игроков была невелика, но стояла довольно плотно. Что-то они там все обсуждали.