Усатый-полосатый

Каплан Виталий Маркович

А что касается твоей виноватой личности… Уходи. По-тихому, ножками, левой-правой. Ты, конечно, понимаешь, никаких

бумаг и звонов в институт не будет, мы тоже люди-человеки. Но тебе у нас больше делать нечего. Все. Нах хаузен. Конспект, смотри, не забудь.

Кондрашев повернулся к самовару и больше уже в сторону Сергея не смотрел. Сказал — и отрезал. Значит, финиш.

Сергей повесил на плечо сумку, хмуро пробурчал: «Ну, всем привет» и закрыл за собой дверь. Медленно, прощаясь, прошелся по коридору мимо стендов «Наши сотрудники — спортсмены», «Отдыхаем вместе», «На боевом посту». Миновал потертую табличку — «Инспекция по

делам несовершеннолетних». Взглянул зачем-то на часы, хотя и так знал время. Спустился по лестнице. Та откликнулась печальным, басовитым трезвоном, еще немного погудела вслед — и смолкла.

Что ж, с «Замком» покончено.

…На улице уже сгустились холодные сумерки. И странное дело — дождь, не прекращавшийся уже которую неделю, вдруг перестал. Свет фонарей мутными лиловыми пятнами расплывался в лужах, рассыпался тлеющими брызгами под колесами суетливых машин. Небо еще было затянуто бурой хмарью, но местами облака уже раздвинулись, и какая-то одинокая зеленоватая звезда с интересом глядела на привокзальную площадь.