Ущелье Разбитого Сердца
Шрифт:
— К рассвету буду.
Белая Рука сошел по ступенькам с веранды офицерского домика к своим людям. Индейцев было не меньше пятидесяти человек. Все верхом на лошадях.
Белая Рука вскочил в седло и поднял руку в торжественном жесте. Келхаун ответил ему тем же. Белая Рука повернул коня и с места в галоп понесся к воротам форта. Всадники последовали за ним.
Дикин открыл глаза, спустил ноги с диванчика, достал часы. Было четыре часа утра.
Он поднялся, побрел мимо спальных купе губернатора и Марики, через столовую и вышел на площадку. Отсюда он перешел на переднюю площадку офицерского
В кухонной двери был виден брошенный на пол тюфяк. На нем возлежала пара обутых ног. Они двигались. Генри явно не спал.
Дикин отпрянул от двери, какое-то время раздумывал, потом взобрался на перила, подтянулся и оказался на крыше вагона. Опустившись на четвереньки, он пополз к концу вагона, в любой миг рискуя свалиться с обледеневшей крыши, тем более, что вагон сильно раскачивало.
Буран утих, стало светлее. Поезд шел по узкому карнизу, нависшему над теряющейся в темноте пропастью. С другой стороны вверх вздымалась почти сплошная скалистая стена. Между ней и железнодорожным полотном узким рядом в несколько стволов поднимались искривленные ели. Когда их припорошенные снегом ветви проносились над самой крышей, Дикину приходилось прижиматься к льдистой поверхности, цепляясь за невысокие грибки вентиляторов.
Добравшись до конца вагона, Дикин заглянул через край крыши вниз и не очень удивился, когда увидел, что, закутавшись до ушей в какое-то одеяло, на площадке топчется Карлос.
Дикин повернулся к паровозу и увидел, что прямо на него несется огромная сосновая ветвь, почти лишенная отростков. Не колеблясь, Дикин отошел немного от конца крыши и подпрыгнул… Ветвь подхватила его на уровне груди.
Он действовал, не раздумывая, понимая, что если начнет прикидывать да рассчитывать, то у него вообще вряд ли хватит духу на этот трюк.
Неожиданно ветвь стала ощутимо прогибаться. Его обманул толстый слой снега на ней.
Он отчаянно поджал ноги, испугавшись, что налетающим краем крыши следующего вагона будет попросту разрублен. Он скосил глаза вниз, чтобы хотя бы разглядеть эту опасность… Карлос промелькнул внизу в одно мгновение…
Дикин отпустил ветку, понимая, что рискует разбиться об один из вентиляторов. Его спина была всего лишь в двух футах от поверхности третьего вагона, так что летел он невысоко, зато потом…
Падение перешло в скольжение к краю крыши, и так быстро, что он, несомненно, слетел бы с вагона. Но в самый последний момент, когда его ноги уже не чувствовали даже обледенелой поверхности, он успел схватиться за один из вентиляторов. На мгновение ему показалось, что правая рука вылетела из сустава. Тело его, как по терке, протащилось по шершавому, бугристому льду, и все-таки он удержался.
Превозмогая боль, он поднялся на крышу, дополз до конца вагона и скорее упал, чем спустился на площадку.
Добрых пять минут он ловил ртом воздух и ощупывал себя, чтобы убедиться, что цел и невредим. Боль в правом плече, ушибы и, конечно, несколько синяков не стоили того, чтобы обращать на них внимание.
Он поднялся и вошел в вагон. Между штабелем гробов и грудой медикаментов, он пробрался к передней двери и посмотрел в окошко. Карлос, не заметив ничего необычного, еще веселее приплясывал на своем посту. Дикин снял куртку, закрыл ею стекло, зажег один из фонарей, висевших, как и полагалось, на крюке у входа, и осмотрелся. С некоторым беспокойством он заметил в правой стенке
Он принялся за дело. С помощью большой слесарной отвертки, которую он предусмотрительно захватил из ящика Банлона, Дикин открыл громоздкий, окованный железом ящик, где должны были, судя по надписи, храниться медикаменты. Крышка поднялась с громким треском, но он не обратил на это внимание, считая, что грохот сцепок заглушит этот звук.
Лекарства от холеры оказались в странных контейнерах из светло-серого металла. Дикин вытащил один из них и открыл крышку. При свете фонаря тускло блеснули винтовочные патроны. Это не очень его удивило. Он вскрыл еще два контейнера, в них тоже находились патроны. Дикин вскрыл другой ящик. Там все оказалось так же.
Он повернулся к гробам и попробовал сдвинуть ближайший из них. Для пустого гроба он был неестественно тяжелым.
Не утратив веры в согревающую силу бурбона, Карлос еще раз приложился к бутылке. Он поднял ее донышко почти вертикально вверх, но ощутимого результата это не принесло — она была пуста. Он широко размахнулся и швырнул бутылку в ночь, печально проводив ее взглядом. Неожиданно эта печаль сменилась выражением жесткой и холодной настороженности. Он протер глаза и снова посмотрел вдоль правой стены багажного вагона — в одной из щелей виднелась тоненькая полоска света. Двигаясь с ловкостью, которую трудно было предположить в его пухлой фигуре, он перемахнул со своей площадки на переднюю площадку багажного вагона. Потом сунул руку за пазуху и достал нож, который можно было использовать для метания.
Тем временем Дикин справился с крышкой тяжелого гроба и заглянул внутрь. Лицо его окаменело, но не от удивления. Он нашел подтверждение того, в чем и раньше был уверен. Он просто нашел место, куда упрятали преподобного Пибоди.
Дикин надвинул крышку на гроб и стащил его на пол. Потом он принялся за другой, но попытка перетащить его вниз заняла у Дикина гораздо больше времени и сил, потому что этот гроб был гораздо тяжелее предыдущего. Используя свою отвертку, он снял с него крышку и поднял фонарь повыше. Почти сразу же он закивал головой, как человек, понявший что к чему. В гроб почти до самого верха были уложены тщательно смазанные магазинные винтовки фирмы «Винчестер» новейшего образца.
Чтобы вскрыть третий гроб, он отставил фонарь. Гроб уже не нужно было стаскивать на пол, достаточно было только поддеть крышку и заглянуть внутрь. Дикин успел заметить в колеблющемся пламени фонаря, что и этот гроб забит новенькими «Винчестерами»… Пламя фонаря не может мерцать в вагоне, в котором нет сквозняков!
Он обернулся в самый последний момент — Карлос кинулся на него с ножом, как атакующий бык. Дикин успел перехватить руку с ножом, но схватить отвертку уже не мог. Яростная схватка на мгновение прекратилась, когда оба, споткнувшись об гроб с преподобным, упали в разные стороны. Оба тотчас же вскочили, но Дикин, как более легкий, все-таки на долю мгновения опередил своего противника. Когда Карлос замахнулся, собираясь кинуть нож, Дикин, зажатый в тесном пространстве между гробами, толкнул сдвинутую крышку третьего гроба, в который он только что заглядывал, она ударила по фонарю, который полетел на пол, и все погрузилось во тьму. Дикин не ждал — драться в темноте с человеком, который вооружен ножом, было глупо.