Ущелье Разбитого Сердца
Шрифт:
Внезапно, оставив топку открытой, Рафферти повернулся и шагнул в тендер. Дикин быстро спрятал голову. Рафферти постучал обледенелыми чурочками, набрал охапку, и, когда Дикин снова выпрямился, кавалерист уже ушел в кабину. Тогда Дикин подтянулся, перемахнул через край тендера и спрыгнул с поленицы.
Банлон и Рафферти услышали стук подошв и повернулись в его сторону. Агент стоял всего в пяти футах от них. Его кольт был направлен на машиниста.
— Я вижу, что в углу стоит ваше ружье, — обратился Дикин к Рафферти. — Не вздумайте прикасаться к нему.
Кавалерист нехотя взял из рук Дикина карточку, прочитал при свете все еще открытой топки и вернул ее с совершенно недоуменным выражением.
— Полковник и мисс Ферчайлд находятся на передней площадке, — продолжал командовать Дикин. — Помогите, любезный Рафферти, перебраться им сюда. И не делайте больше ничего, если не хотите нечаянно помочь врагам.
Рафферти некоторое время раздумывал, потом молча взобрался на поленицу. Минуты две спустя, он вернулся вместе с полковником и девушкой. Они, тяжело дыша, все еще переживая неверное покачивание буферов под ногами, несущуюся внизу заснеженную землю и попытки взобраться на скользкий и холодный тендер.
Дикин шагнул к машинисту и ткнул револьвером ему под подбородок.
— Твое оружие, Банлон! Такой змей, как ты, должен иметь оружие!
Банлон с незаурядным актерским вдохновением попробовал было оправдаться:
— Убей меня Бог, не понимаю вас, мистер! Господин полковник…
Дикин завел его правую руку ему за спину и подтолкнул сразу ставшего беспомощным машиниста к двери.
— Прыгай!
— Нет! — В глазах Банлона появился непритворный страх. Прыгнуть вниз в эти вихри снега было действительно очень опасно.
Дикин приставил револьвер ему к спине и надавил изо всех сил:
— Прыгай!
Марика, потрясенная этой жестокостью, сделала шаг вперед, но твердая рука полковника остановила ее.
— Ну, хорошо… — захныкал машинист. — Он под ящиком с инструментами.
Дикин отошел назад, позволив машинисту спрятаться от жгучего ветра.
— Достаньте, что там у него, — приказал Дикин Рафферти.
Кавалерист взглянул на Клермонта, тот кивнул. Тогда солдат полез под ящик и вытащил оттуда револьвер. Дикин взял его, тут же вернув полковнику его кольт. Клермонт спрятал оружие в кобуру на своем ремне с заметным облегчением.
— Они не дураки и скоро сообразят — если нас нет в поезде, то мы можем находиться только здесь. И в любом случае нас выдадут следы на крыше. — Дикин повернулся к Рафферти. — Держите его на мушке, приятель, и при малейшем подозрительном движении стреляйте, чтобы уложить наповал.
— Наповал, сэр?
— Вы бы не стали церемониться с гремучей змеей, которая нападает на вас? А Банлон гораздо опаснее гремучей змеи. Так что можете с полным правом отправить его к праотцам. Все равно, если он не выпрыгнет на полном ходу из поезда, то умрет на виселице.
— Я… умру… на виселице? — Сморщенное лицо машиниста задергалось от нервного тика. — Не знаю, кого вы из себя разыгрываете, Дикин, но как ясно говорит закон…
Без всяких предупреждений Дикин шагнул
— Закон здесь я, — сурово проронил Дикин.
Глава 8
Банлон пытался остановить кровь, прижимая к носу замасленную тряпку. Его сморщенное личико сразу осунулось, нос заострился. Глаза бегали по сторонам.
— Джон Стентон Дикин действительно представляет здесь закон, — подтвердил Клермонт. — Он секретный агент федерального правительства. Вы знаете, Банлон, что это значит?
Вероятно, Банлону это было известно, потому что на его физиономии появилось затравленное выражение.
Дикин перебрался в тендер и стал перекладывать дрова справа налево. Прошло почти десять минут, прежде чем он отступил в сторону. Перед всеми, кто находился в кабине паровоза, предстали два окоченевших трупа. Марика прижала руку к губам. Полковник остался невозмутимым, а Рафферти оторвал от машиниста взгляд лишь на мгновение, поэтому его реакцию почти невозможно было понять.
— Оукленд, Ньювелл!
Дикин перевел мрачный взгляд на машиниста.
— Я же сказал, что его ждет виселица, — он повернулся к Клермонту. — Теперь вам понятно, почему они так и не нашлись в Риз-Сити.
— По-видимому, они узнали что-то, что не должны были знать.
— Да, скорее всего Банлон обсуждал с кем-то некоторые детали предстоящего преступления. Они услышали что-то и совершили последнюю ошибку, поднявшись в кабину. Так или иначе, но умерли они, без сомнения, здесь. И здесь же Банлон со своим соучастником похоронил их под дровами, потому что нельзя было пронести тела двух офицеров по станции, битком набитой солдатами.
— Скорее всего, этим вторым был Генри. Банлон сам мне признался, что они отсылали кочегара Джексона в город.
— Кстати, Джексон погиб именно потому, что случайно обнаружил трупы. Банлон напоил Джексона, надеясь, что он просто свалится с ног и уснет, но добился лишь того, что кочегар принялся за работу слишком рьяно и, наверное, стал расходовать дрова слишком быстро. Тогда у машиниста уже не оставалось выбора, как… Он ударил его каким-то тяжелым инструментом, но рана оказалась отнюдь не смертельной.
— Полковник, богом клянусь, я и понятия не имею о том, что говорит этот сумасшедший, — Банлон выл, словно зверь.
Полковник, даже не повернув к нему голову, сказал:
— Продолжайте.
— От удара о камни ущелья Джексон умер мгновенно, я готов доказывать это перед любым экспертом. Но на затылке у него была одна интересная рана, из которой вытекло очень много крови…
— А мертвые не кровоточат.
— Правильно. Поэтому я и утверждаю, что Банлон оглушил его, привязал к руке какую-то тряпку и сбросил с моста. Потом, остановив поезд, он рассказал свою версию и, в общем-то, нигде не переиграл, изображая сильное душевное потрясение.