Ущелье разбитых надежд
Шрифт:
Не зная, что он обезоружил майора первым же поленом, Дикин продолжал забрасывать его дровами. Еще несколько попаданий в майора и тот вынужден был отступить и спуститься вниз.
Дикин осторожно выглянул из-за баррикады. На передней площадке и на крыше никого не было. Тогда он повернулся к Марике и озабоченно осведомился:
– Вас не задело?
Улыбнувшись, она потерла себя пониже спины.
– Только здесь, когда я неожиданно упала на пол.
Дикин тоже улыбнулся и обратился к Клэрмонту:
– А вас?
– Задело только
Дикин кивнул, поднял с пола ружье Рэфферти и принялся сооружать бойницу в дровяной баррикаде.
В офицерском купе вновь собрались на военный совет. Все понимали, что если они и не потерпели крупного поражения, то неудача была явно налицо. Но это были люди, которые не привыкли принимать неудачи, как окончательное поражение.
– Есть еще какие-нибудь умные идеи, губернатор?
– со злостью спросил Пирс.
– Замысел был отличный, а исполнение - дерьмо! Разве я виноват, что ему удалось вас перехитрить? Ей-богу, будь я лет на двадцать моложе...
– Но вы старик с обделанными штанами, - огрызнулся О'Брайен.
– Так что лучше заткнитесь!
– У нас есть порох, - нерешительно проговорил Генри.
– Если бросить палочку...
– Если это все, что вы можете предложить, то тоже заткнитесь! Нам нужен этот поезд, мы должны вернуться на нем обратно на восток.
Наступило продолжительное молчание, которое внезапно было прервано самым неожиданным образом - раздался ружейный выстрел и графин с виски разбился вдребезги. Губернатор схватился за щеку и, когда отнял ее, увидел кровь. Раздался второй выстрел и с головы Пирса слетела шляпа. В следующее мгновение все бросились на пол и стали ползком пробираться в коридор и дальше к офицерской столовой.
Дикин вытащил ружье из бойницы в баррикаде, поднялся, взял Марику за руку и отвел ее в кабину локомотива. Затем он перенес труп Рэфферти в тендер, накрыл его брезентом и вернулся в кабину.
– Наверное, мне лучше вернуться на наблюдательный пост, - предложил Клэрмонт.
– В этом нет необходимости. Сегодня они нас не потревожат, - Дикин пристально уставился на полковника.
– А вот это уже больше, чем ваше достоинство, не так ли?
– он поднял левую руку Клэрмонта. Она была в крови.
– Пожалуйста, мэм, перевяжите рану куском вон той простыни.
После этого он переключил внимание на ведение поезда, который со скоростью пятнадцать миль в час - это был максимум того, что можно было себе позволить в условиях столь плохой видимости.
Клэрмонт дернулся, когда Марика дотронулся до его руки. Он скривился и поинтересовался у Дикину:
– Давеча на крыше вы заявили, что в форте у нас не будет никаких друзей, так?
– Кое-кто будет, только под замком. Форт захвачен. Там наверняка Сепп Кэлхаун. Ему, наверняка, помогали индейцы.
– Индейцы!? Но ведь их за это накажут. Репрессии их не минуют!
– Могут получить очень многое. Им уже не раз платили тем, что мы сейчас везем в этом поезде.
– Им платили?
– Ну, да! Тем,
– Пришлось?
– В этом поезде нет никаких медикаментов. Все ящики забиты оружием и амуницией.
Клэрмонт поглядел на руку, которую перевязывала девушка и спросил:
– Понятно... А преподобный отец?
– Пибоди? Сомневаюсь, что этот отец хоть раз бывал в церкви. В течение двадцати лет он был агентом федерального правительства, из них восемь лет - моим партнером.
– Преподобный отец Пибоди?
– изумился полковник.
– Кем, вы говорите, он был?
– Агентом. Они застукали его, когда он вскрывал гроб... один из тех, знаете, что предназначались для жертв эпидемии холеры.
– Знаю, знаю! Всем известно, для какой цели нужны гробы! раздраженно заявил Клэрмонт.
– В форте Гумбольдт столько же холеры, сколько мозгов в моей голове!
– Дикин в этот момент испытывал к себе глубокое отвращение.
– Эти гробы доверху наполнены оружием - магазинными винтовками марки Винчестер новейшего образца.
– Вот как! Я о таких никогда не слышал.
– О них мало кто слышал. Их производство началось несколько месяцев назад. Они были похищены прямо с фабрики. Теперь мы знаем, что похищенное оружие в этом поезде.
– А что случилось с вагонами, в которых были лошади?
– Я отцепил их.
– Ну, конечно, так я и предполагал. Но зачем?
– Секунду!
– поднял руку Дикин.
– У нас падает давление.
В офицерской столовой, где Фэрчайлд и другие в третий раз собрались вместе, царила напряженная обстановка.
– Ну как? Ничего не придумали?
– поинтересовался губернатор.
– Нет!
– зло буркнул майор.
– Но мы же должны что-то предпринять!
Генри, подкинув несколько поленьев в печку, повернулся к присутствующим.
– Вы сами найдете выход, если зададите себе всего один вопрос. Что будет, если нам не удастся заставить их остановить поезд? Все очень просто... Дикин не остановит поезд до тех пор, пока не окажется в безопасности среди друзей в форте Гумбольдт!
Слова Генри вызвали некоторый интерес и после короткой паузы, во время которой все обдумывали сказанное, О'Брайен заметил:
– Ей-богу, а ведь вы правы, Генри! Он знает о нас лишь то, что мы поставляем оружие индейцам, а мы вообразили, что он знает о нас решительно все! Что он знает о нашей главной цели? Ничего! Откуда ему об этом знать? И никто ничего не знает? Ведь это просто невозможно... Кроме нас, никто не связывался с фортом Гумбольдт. Каков же напрашивается вывод?
– заключил майор решительно махнув рукой.
– Я предлагаю предоставить мистера Дикина самому себе, пусть себе гонит дальше в форт Гумбольдт! Кажется, он достаточно компетентен, вы не находите.