Ушкуйник. Бить врага в его логове!
Шрифт:
«Чуть бы повыше – на палец, и посильнее, – сейчас тоже бы в овраге валялся, – подумал Мишка. – Стало быть – не судьба, повезло злодею».
Рядом с грабителем встали Митрофан с Титом.
– Значит, так, ублюдок. Я сейчас кляп изо рта вытащу, поговорим. Попробуешь крикнуть – сразу зарежем, – сказал Михаил. – Ты меня понял?
Тать кивнул. Это был мужик лет тридцати в видавшем виды кафтане. Митрофан вытащил нож, а Тит вынул кляп изо рта разбойника.
– Ты кто такой?
– Вторуша я, из Никулициной
– Чего в избу к вдове пошел?
– А то сам не знаешь – за деньгами!
Митрофан ногой пнул его в бок:
– Не дерзи!
Разбойник зло глянул на него из-под бровей.
– Кто тебе сказал, что у вдовы деньги есть?
– Не знаю. Со мной товарищ был – он знает.
Мишаня сделал Титу знак. Тот втолкнул кляп разбойнику в рот и ногой наступил на пах, придавив причинное место. Дернулся разбойник, заегозил по земле. На лбу пот выступил, глаза из орбит полезли.
Кляп вытащили. Разбойник тяжело дышал.
– Вопрос повторить?
– Скажу сам, только не мучайте.
– Чудак-человек! Мы тебе вопрос, ты нам – ответ. И никто тебя мучить не будет. Так я слушаю.
– Ватаман наш, Филька Косой, направил. К нему десять ден как человек пришел, шептались они долго. О чем – не слышал я. Только потом они ушли. А как Филька Косой вернулся, так и сказал сразу, что вскорости при больших деньгах будем. Избы сам нам показал. Ну, мы и забрали. Не обманул человек тот, деньги в избах в самом деле были.
– Как человека звали?
– Не знаю, думаю – и ватаман не знает.
– А где твоего Фильку Косого сыскать?
Разбойник Вторуша замолчал. Митрофан ему к горлу нож приставил.
– Зарезать?
– Погоди, Митрофан, успеешь.
– Товарищ твой ночью убит, сейчас небось его в овраге собаки жрут. Хочешь к нему?
Вторуша отчаянно замотал головой – к своему подельнику он явно не хотел. Одно дело – пытать и грабить слабых, другое – самому оказаться на их месте.
– Ну?
– На спуске к Вятке, за монастырем третий дом – его, Фильки. Сам он на дела не ходит, потому как правого глаза нет – в драке выбили. Людей у него и так хватает.
– И сколько же подручных?
– Кроме нас двоих еще шестеро.
Митрофан с Титом присвистнули. Большая шайка!
– Все с Филькой твоим живут?
– Нет. Когда сами к нему приходят, когда – он находит.
– Как он выглядит?
– Высокий, худой, правого глаза нет. Очень силен, в каждом сапоге по ножу.
Михаил сделал знак, Тит заткнул пленнику рот кляпом.
– Ты полежи пока, отдохни, – сказал Михаил, – а я проверю. Если соврал – пожалеешь.
Он отвел в сторону Митрофана.
– Глаз с него не спускать, чтобы не ушел да других не предупредил.
Во дворе Михаил остановился. «Так, надо все хорошо обдумать. Ниточка к разбойникам есть,
Тогда Вторуше надо обязательно жизнь сохранить. Случись непредвиденное – свидетелем или соучастником будет. А может – пойти к Косте? Он или воинов своих даст, или подскажет, как лучше сделать. Опыта-то у меня нет, а дело серьезное».
Так и решил действовать.
Заявился к сотнику домой, поприветствовал старого знакомого с порога.
– О, Михаил! Садись. Что-то на тебе лица нет. Случилось чего?
И Мишаня рассказал ему обо всем: и о том, что вдов ограбили, и о засаде, и о пойманном разбойнике, и о Фильке Косом.
Посерьезнел Костя, выслушав.
– Непростое дело. Хорошо, что сам в него не полез. Про Фильку Косого слыхал: головорез отъявленный, по нему веревка давно плачет. Стражу городскую привлекать не стоит. Сразу вопросы возникнут – что за деньги, откуда… Мы сами справимся. Есть у меня десяток особо доверенных. Те что хочешь сделают, через любую охрану пройдут. Что для них Филька Косой? К вечеру, как смеркаться начнет, подходи ко мне – решим твою беду.
Мишаня домой ушел, да нервничал: за что ни возьмется, все из рук валится. Едва вечера дождался. И – бегом к Косте.
А у него в трапезной воинов полно. Одеты, как простолюдины, только у одного из-под ворота рубахи железо блеснуло. «Кольчуга под рубахой-то», – сообразил Мишаня.
– Вот он вам покажет, – показал на него Костя. – Живым Фильку спеленать и – ко мне его. Сопротивляться будет – помять немного дозволяю, но – тихо!
– Ножи у него в сапогах, и силен, как бык, – предупредил Михаил.
– И не таких пеленали, – фыркнул десятник.
Глядя на его фигуру, на пудовые кулаки, Мишаня ни на миг не усомнился в том, что так и будет.
Мишаня, десятник и трое воинов на телегу уселись, остальные воины сзади двинулись, да не скопом, а поодиночке.
Добрались до места.
После монастыря Мишаня отсчитал третий дом:
– Вот изба Фильки.
Однако подвода проехала еще немного.
Десятник, оставив одного воина у лошади, с остальными вернулся к избе.
– Ты здесь покуда подожди! – сказал десятник Михаилу.
Неслышными тенями перемахнули воины через забор. Ждал-ждал Мишаня, когда калитку откроют, – дождался. Распахнулась она, и вышел десятник. Крякнул, как утка, дважды.