Ушкуйники против Золотой Орды. На острие меча
Шрифт:
Новгородец застыл с недоумевающей улыбкой на лице.
— В поход пойдем!
— На Русь?
— Почему на Русь? Я сказал на Русь?! — все так же улыбаясь, воскликнул Ачихожия.
— Так сам же сказал, что скоро на Русь…
— Да нет, — отмахнулся князь. — Булгары перестали выход платить. Вот хан Азиз и распорядился наказать данников и тем казну пополнить. Дал пять сотен нукеров, которых поведешь ты!
— Так мало…
— Конечно, мало. Но я для чего? Хан грамоту дал к князю нижегородскому Дмитрию с требованием отправиться в поход на булгар. Так что войска достанет!
Осознав
— Как благодарить мне тебя?
— Женись на моей дочери, — все так же улыбаясь, надул щеки Ачихожия.
— Только не это… Не могу… — уронил голову на грудь Ярослав.
— Да будет тебе… — рассмеялся ханский посол. — Сказал, что на плаху тебя отправил. Считай, что долг у тебя передо мной… А там посмотрим. Жизнь долгая, она все по своим местам расставит. Прощай. Через десять дней поход. Готовь войско, князь Яр!
— Почему Яр?
— Так хан Азиз повелел!
Ярослав уже бывал на торговых татарских судах — мишанах и кербатах, а вот на боевых судах пабусах оказался впервые и поразился их быстроходности. На его вопрос: «Что дает им такой ход?» — Ачихожия пояснил:
— Широкий киль, а также смола, коей промазывают борта судов.
Когда новоявленный князь Яр увидел, что пабусы не заполнены и наполовину, он возмутился, но ханский посол его успокоил:
— Все верно: когда суда пойдут в обратный путь, они будут переполнены! Их заполнит полон и то, что мы возьмем в счет выхода в Булгарии.
Пока длился поход, Ярослав не раз задавал своему спасителю вопрос:
— Так как же я буду управлять войском, коли ни одного слова мне не ведомо?
— Не тем голова твоя забита… Что тебе до войска? В войске сотники есть, а над ними полутысячник, над полутысячником — ты, а над тобой — я. Тебе надлежит исполнять мою волю. Дойдет ли дело до сражения — время покажет. Так что думай о том, что после Булгара делать станешь: в Руси останешься или в Орду пойдешь…
— Мне вот что покоя не дает: князю-то грамоту ханскую покажу, а дальше что? Землю в кормление он мне не даст. У него сыновья, а там внуки… и всем земли нужны. Что ему до меня…
Ачихожия задумался. Об этом он как-то не подумал.
— А купить себе городишка не сможешь? — спросил он у молодца.
— Земля у нас от отца к сыну передается. Землями не торгуют.
— Что ж, возьмем силой!
— Как силой? Против великого князя с пятью сотнями воинов? Да и не пойду я супротив нижегородцев, — возмутился Ярослав.
— Зачем идти на великого князя? Он — союзник. Земли мы у булгар возьмем.
— А ну, князь Дмитрий Константинович не согласится идти походом в Булгарию? — выразил сомнение Ярослав, на что ханский посол рассмеялся:
— Пойдет! И с превеликой радостью! Он знает, что за неприятие воли хана последует наказание… Слаб хан, но чтобы укрепить свои силы и привлечь на свою сторону роды, он бросит клич: на Русь! И многие пойдут за ним. Понимаешь, — перейдя на более доверительный тон и снизив голос, продолжил Ачихожия, — хан Азиз очень боится хана Абдаллаха, вернее темника Мамая. У того войско, воля и непомерная жестокость,
Глава 4
Князь Яр
К Нижнему Новгороду подошли ближе к вечеру. Упрежденный заранее, великий князь нижегородский Дмитрий Константинович встречал ханского посла на обновленной и увеличившейся в размерах пристани. Ачихожия, как старого знакомого и дорого гостя, князь обнял и расцеловал по русскому обычаю. За спиной посла, возвышаясь на две головы, в дорогом облачении стоял еще один княжеский знакомец. И хотя тот был одет в шелковые дорогие одежды, князь его признал тут же.
— Никак в твоей свите мой гридь объявился? Токмо обряжен как-то не по-нашему… — озадаченно произнес князь, разглядывая молодца.
Ярослав, как и положено слуге княжескому, отдал Дмитрию Константиновичу поясной поклон.
— Ошибаешься, князь Дмитрий, — улыбнулся ханский посол, — то не твой воин, а военачальник хана Азиза — князь Яр. И пришел он в твои земли с войском и наказом хана быть тебе в походе с ним на булгар.
Дмитрий Константинович от неожиданности лишился речи. Он помнил, что Ярослав после выполнения его поручения должен был отправиться в Новгород Великий, а тут появляется совершенно с противоположной стороны, с ханским послом да еще и с войском… И как теперь поступить ему, великому князю, с этим удивлявшим его уже не раз новгородцем.
— Что ж, князь так князь… Рад тебе, князь Ярослав! Вижу, одежонку сменил да не сменил ли веру? — строго спросил Дмитрий Константинович.
Молодец торопливо перекрестился.
— Тогда обнимемся, князь. Только называть-то тебя теперь как: Ярослав, а может, Яр?
— Ярослав! — вымолвил молодец и зарделся, словно девица.
— Оно как тебя проняло, — полез с объятиями и поцелуями воевода Данила Петрович. — Что ты будешь делать: токмо без присмотра оставил, а он уже в княжеском обличье явился. Того и гляди в другоряд ханом объявишься… Тогда уж мне точно головы не сносить, не простит отец твой такого возвышения, — рассмеялся воевода, довольный своим племянником и гордый за него.
В город с Дмитрием Константиновичем отправились только ханский посол и новоявленный князь Ярослав. Татары же, вытащив лодии на берег и выставив охранение, принялись ставить палатки, жечь костры… Первыми забелели на волжском берегу шатры князя Ачихожия и князя Яра.
Через две седмицы не только на волжском, но и на окском берегу рядами выстроились воинские палатки и княжеские шатры. Ждали только прихода дружины князя Бориса, и тот не замедлил явиться с войском в четыре сотни всадников. На военном совете решили, что князь Борис со своими дружинниками и две сотни под рукой воеводы Данилы Петровича пойдут берегом конны, остальные же — водным путем, разместившись на татарских и княжеских лодиях. На головном двухмачтовом пабусе расположились князья и татарский посол.