Ускользающая тень
Шрифт:
Фейн стоит рядом. Остальные уже ушли обратно в дома, но он не спешит присоединиться к ним. Уверяет, что время ещё есть.
С остальными членами круга я попрощалась. Все были ко мне очень добры. Несколько человек указывали на знак на моём запястье и делали приглашающие жесты. Чтобы понять, что здесь мне всегда рады, перевод не требовался. Искреннее добродушие этих людей заставляет устыдиться собственной чисто вейской циничности. В моих кругах дружба – это сделка, сопровождающаяся массой условий, и заканчивается она, как только
Для меня собрали целый мешок провизии, а ещё подарили новые короткие клинки, взамен утерянных на поле боя, перед тем как я попала в плен. Оружие очень тонкой работы, к тому же в здешних местах металл вещь редкая, а следовательно, ценная.
– Жаль, что ты не можешь пойти со мной, – говорю я, хотя внутренне надеюсь, что Фейн на это не согласится.
– Жаль, что ты не можешь остаться, – отвечает Фейн.
– У меня сын.
– Знаю.
Некоторое время молчим.
– Когда ты его найдёшь, он точно уйдёт за тобой? Он не захочет дальше воевать?
– Нет, – не задумываясь, отвечаю я, потом прибавляю: – Наверное. Теперь его отец погиб. Может быть, если бы сам Ринн сказал Джею, чтобы он возвращался, было бы легче. Возможно, Джей решит продолжать сражаться в память о Ринне. Не знаю. Но я в любом случае должна с ним поговорить.
– А хозяин разрешит ему уйти?
– Уговорить Ледо я смогу, у меня в этом деле есть опыт, – говорю я с уверенностью, которой на самом деле не ощущаю. – Его сёстры – мои подруги. Они помогут. А ещё у меня есть письмо декана инженерного факультета университета в Бри Атке. Ледо не станет возражать.
По крайней мере, очень на это надеюсь. Хотя под настроение Ледо бывает таким же капризным, как сёстры. С аристократами ничего нельзя предсказать наверняка.
Долгое время Фейн задумчиво вглядывается в моё лицо.
– Зачем ты это делаешь? – наконец спрашивает он.
– Как это – зачем? Ради сына, конечно!
Фейн продолжает смотреть на меня, потом отводит взгляд.
– За тобой я тоже вернулась, Фейн, – напоминаю я. – Могла бы просто сбежать из форта одна.
Запоздало осознаю, как резко это звучит. Просто сейчас я очень злюсь на Фейна. Да как он смеет предполагать, будто я хочу найти Джея не ради него самого, а из каких-то собственных соображений? Но я не хочу, чтобы мы с Фейном расставались на такой ноте, поэтому уже гораздо мягче прибавляю:
– Такой уж я человек. Пойми, я смотрю на вещи по-другому, не так, как ты. Я не могу просто взять и начать новую жизнь.
Фейн нехотя кивает, затем убирает с лица маслянистые чёрные волосы. Среди скалистых вершин начинает завывать ветер, вокруг разносится шелест сдуваемого с поверхности песка.
– Скоро рассвет, – произносит Фейн. – Мне пора.
Что-то внутри сжимается. Сердце охватывает невыносимая боль.
– Желаю удачи, – чуть запнувшись, произносит Фейн.
Я ему так и не объяснила, что означает слово
Смеюсь и обнимаю его.
– Молодец, делаешь успехи, – тихо произношу я.
Фейн обнимает меня в ответ, и на некоторое время мы замираем. Чувствую, как бьётся пульс на шее у Фейна. Больше я его никогда не увижу.
– Мне пора, – повторяет Фейн.
Небо быстро светлеет. Фейн оглядывается, потом снова поворачивается ко мне. Мы столько хотели бы сказать друг другу, но на всё не хватит времени, поэтому просто молчим.
– В конце сезона мы опять пойдём этим путём, – произносит Фейн. – Как потом – не знаю.
Потом разворачивается и бежит к домам, а я шагаю внутрь пещеры. В глазах стоят слёзы.
Вниз, вниз, подальше от безжалостного рассветного солнца. Меня встречает знакомый с детства тёмный мир.
Глава 37
– Ты беременна?
Сурово гляжу на Ринна. Пусть только попробует сказать ещё что-нибудь таким же потрясённым, испуганным голосом. А если даст понять, что это моя вина…
Обычно мой муж намёков не понимает, подобные тонкости не в его стиле. Но в этот раз сообразил правильно.
– Это плохо, – бормочет он.
Да, и впрямь хорошего мало, но я всё равно почему-то обиделась. Мне было девятнадцать, я была напугана, взбешена и искала человека, на котором можно всё это выместить.
– Вижу, ты рад, что у нас будет ребёнок. Прекрасно! – язвительным тоном восклицаю я.
– Не валяй дурака, сама знаешь, что я имел в виду! – рявкает Ринн в ответ.
Тут же умолкаю. За это я его и люблю. Умеет поставить меня на место.
Ринн неподвижно застыл напротив круглого окна с видом на панораму Вейи. Наши апартаменты освещает мягкое сияние фонарей, на половицы из полированного корневого дерева ложатся длинные тени.
– Как ты вообще могла забеременеть?
– Понимаешь, когда мужчина и женщина очень любят друг друга, они…
– Чёрт возьми, Орна, сейчас не время для твоих шуточек! – взрывается Ринн.
Обиженно умолкаю. Впрочем, он прав, иронизировать и в самом деле не следовало. Это я справляюсь со страхом при помощи юмора, а Ринн так не умеет. Он сразу начинает злиться. А сейчас Ринн напуган всерьёз.
– Помнишь, я болела? – тихо произношу я. – Иногда зелья не действуют, когда болеешь.
Конечно, Ринн помнил. Я тогда целых двадцать оборотов проболела. А такому мужчине, как Ринн, без секса долго обходиться трудно. Только мне полегчало, сразу накинулся на меня, будто год не видел. А надо было подождать, пока не восстановлюсь полностью.
Ринн мрачно смотрит на меня из-под густых нахмуренных бровей. Пытается понять, виню я его или нет. Правильный ответ – нет.
– Надо сообщить Ледо, – наконец говорит Ринн.
– Да, – соглашаюсь я, но холодею при одной мысли.
– Ты понимаешь, что…