Ускользающие тени

Лампитт Дина

Сара передернулась.

– Донни, неужели я сегодня и вправду кого-то убила?

Он вновь задумчиво покачал головой.

– Просто не знаю, что сказать. Я мог бы поклясться, что прямо перед нами стоял человек, который исчез непостижимым образом. Вероятно, мы оба видели призрак.

– Может быть, – медленно проговорила Сара, – он был эхом из другого века.

Опасность миновала – она точно знала это. Неуловимым, но определенным образом напряженная атмосфера в квартире и леденящий ужас, от которого все тело как будто

покалывало током, исчезли. Более того, окружение квартиры стало таким, каким было прежде, до первого вторжения Найджела – гармоничным и мирным. Однако ужас Сидонии сменился неожиданной печалью: безо всяких видимых причин она обнаружила, что играет самые тоскливые и торжественные из всех известных ей пьес.

«Это реквием», – подумала она, но так и не смогла объяснить, чем была вызвана эта мысль.

После упражнений она заснула, и ее разбудил звонок в дверь, когда уже дневной свет затопил комнату Открыв глаза, Сидония обнаружила, что спала, свернувшись клубком на диване возле телевизора. Потирая глаза и размышляя, который теперь час, Сидония подошла к двери. На пороге стояли двое полицейских – мужчина и женщина. Сидония молча уставилась на них, еще не в силах собраться с мыслями.

– Мисс Сидония Брукс? – спросил мужчина.

– Да.

– Вы позволите нам войти?

– Конечно. А сколько сейчас времени?

– Восемь часов. Простите, что нам пришлось потревожить вас так рано, но у нас печальные новости.

Стоящие в холле полицейские выглядели свежими и молодыми, и Сидония, успев взглянуть на себя в зеркало, отметила, что на вид годится им почти в матери.

Это помогло ей окончательно проснуться.

– Что-нибудь с доктором О’Нейлом?

– Нет, мадам. Вам известен некий мистер Найджел Белтрам?

– Это мой бывший муж. Но почему вы спрашиваете?

– Сегодня рано утром его обнаружили в Холленд-Парке. Произошел несчастный случай.

– Какой случай? Он мертв?

– Боюсь, что да.

Внезапно ей потребовалось сесть – виной тому было не потрясение, а то, что Сидония еще вчера предчувствовала его гибель и играла, прощаясь с ним. Обхватив за плечи, женщина провела ее на кухню. Придя в себя, Сидония обнаружила, что сидит, склонив голову почти к коленям.

– Как это случилось? – слабым голосом спросила она.

Полицейский вздохнул.

– Причина смерти еще не установлена, мадам. Результаты медицинской экспертизы будут известны завтра утром.

– Но просто так люди не умирают. Он слишком много выпил?

– Сейчас мы ничего не можем сказать, но завтра обязательно сообщим вам. Вы не собираетесь уезжать из Лондона?

Последний вопрос прозвучал вполне невинно, тем не менее, его подтекст был ясен.

– Нет, – с горечью ответила Сидония. – Я буду здесь, если не в своей квартире, то в квартире доктора О’Нейла, наверху. Мы живем вместе, – с вызовом добавила она.

Женщина склонилась над ней:

– С вами сейчас все в порядке? Вам может помочь кто-нибудь из соседей?

– Моя подруга, соседка, сейчас на работе. Но со мной все в порядке. – Внезапно ее пронзила жуткая мысль: –

Вы хотите, чтобы я присутствовала при опознании?

– Нет, мадам, В этом мы попросили помочь нам брата мистера Белтрама.

– Слава Богу…

– Да. Ну, доброго вам дня.

Проводив полицейских, Сидония побрела в квартиру Финнана и села в гостиной, желая, чтобы он как можно быстрее вернулся. Наконец у нее вырвались слезы, прекрасные слезы облегчения, смывающие все дурные мысли о человеке, за которым она некогда была замужем, оставляя только чувство неизбывной печали от того, что этот мужчина, который некогда был юным и непорочным, пришел в мир, чтобы радоваться жизни, а завершил свой путь в ночном парке, никем не любимый и никому не нужный.

– Найджел, это моя вина. Прости меня, слышишь? – рыдала она.

Однако никто не ответил ей в тихой комнате, куда доносился только шум пробуждающегося города.

– Невероятно! – воскликнул медицинский эксперт.

– В чем дело? – поинтересовался инспектор, которому предстояло расследовать таинственную смерть члена парламента, мистера Найджела Белтрама.

– Эти следы на трупе – они как будто оставлены колесами.

– Значит, на него был совершен наезд? – переспросил донельзя удивленный инспектор.

– Не совсем так. Причина смерти очевидна: внезапная остановка сердца от неумеренного потребления спиртного и наркотиков. Я исследовал содержимое его желудка, и похоже, он выпил столько водки, сколько хватило бы нескольким русским, к тому же нюхал кокаин – видите, какие у него ноздри?

– Тогда откуда эти повреждения?

– Понятия не имею. Это не следы шин автомобиля, велосипеда и так далее. Похоже, это более старинные колеса.

Инспектор, который терпеть не мог смотреть на трупы, взял себя в руки и склонился над столом:

– Никогда еще не видел ничего подобного! Но как могли быть оставлены такие следы?

– Колеса проехали по телу.

– И вы утверждаете, что наезд не имел отношения к смерти?

– Абсолютно никакого. Глупый парень убил себя сам коктейлем собственного изготовления. Человеческий организм вынослив, но до определенного предела.

– Попробуйте объяснить это парням с улиц.

– Они ничего не поймут.

Инспектор почесал выбритый подбородок.

– Меня почему-то беспокоят эти следы.

– Да, следы необычные. Но по этому поводу я ничего не могу добавить.

– Полагаю, мы никогда не узнаем, откуда они взялись.

– Согласен. Не хотите выпить?

– Неплохая идея.

– Отлично, тогда мне только нужно время закончить с этим. Увидимся у «Георга».

– Ладно.

Но пока инспектор шел к пивной, загадочные следы на теле мертвеца не давали ему покоя. Сознание того, что поскольку они не были причиной смерти, то их причину выяснять не обязательно, не успокаивало инспектора. Тем не менее загруженность и общая ограниченность человеческих возможностей так и не дали ему времени выяснить, какая тайна скрыта в этой, на первый взгляд, обычной смерти алкоголика и наркомана.