Ускользающие тени
Шрифт:
— Слушайте, я пишу: «Более я не в состоянии снисходительно относиться к выпадам Фокса относительно американских колоний, вопреки мнению лучших людей его родной страны. Он ведет себя как неотесанный мужлан, как крикун и наглец, он столь же презренный, сколько и гнусный человек. Мы изъявляем желание немедленно освободить его от должности, занимаемой при казначействе». Итак, что вы думаете об этом?
— Первой мыслью Вудфорда было то, что король лишился рассудка, если взялся обсуждать столь деликатный вопрос с новым служащим, неизвестным
— Я не знаю, что сказать, ваше величество. Но что сделал мистер Фокс?
— Задался целью мучить меня все эти годы, и теперь — вот… — король сунул экземпляр «Морнинг Пост» в руки майора.
— Что это, ваше величество?
— Клевета, гнусная ложь, еще одно обвинение против той, на которую всегда грешили…
Вудфорд с ужасом увидел слезы в глазах его величества и тут же в его голове молнией вспыхнули наставления высших чинов: при первых признаках возбуждения короля немедленно постараться успокоить его и послать за королевским медиком.
— Кто она такая? — спросил майор, уже собираясь выйти.
— Самая прекрасная женщина в мире, — ответил король и отвернулся к окну, очевидно, вспоминая иное, лучшее время, когда подавленность и болезнь еще не начали мучить его.
— Знаешь, его величество плакал, — прошептал Вудфорд своей жене, когда его обязанности на сегодняшний день были закончены и он смог ненадолго вернуться домой.
— Узнав, что Сара Банбери ждет ребенка от своего племянника?
— Да.
— Говорят, когда-то он любил ее.
— И, до сих пор любит. Во всяком случае, его гнев пал на Фокса. Я видел копию письма к лорду Норту, и знаешь, о чем там говорится?
— Расскажи.
— Его величество обдумал новый состав казначейства, и в списке я не увидел твоего имени.
— Какое остроумие! — воскликнула жена Вудфорда и весело рассмеялась.
Горькая чаша Сары переполнилась скорбью. Через четыре месяца после лживой статьи в «Морнинг Пост», почти сразу за которой последовала отставка Чарльза Джеймса из казначейства, любимый опекун Сары, Генри Фокс, лорд Холленд, умер. Но это было еще не все: Кэролайн, которая на протяжении всей жизни обожала своего мужа, последовала за ним в могилу через двадцать три дня после приступа мучительной болезни, по-видимому, рака.
Поскольку лживые и клеветнические слухи о ней не утихали, Сара отправилась в Каслтаун, в Ирландию, к своей сестре Луизе Конолли, не в силах больше сносить унижения и оставаться вне общества на ферме Хелнейкер. Поэтому на похороны Кэролайн ей пришлось поспешно возвращаться на пакетботе вместе со своей сестрой и ее мужем. По пути с пристани к Холленд-Хаусу Сара живо вспоминала свое первое путешествие туда много лет назад, когда она вернулась из Дублина, чтобы поселиться с четой Фоксов.
А теперь их обоих не было в живых, спутников девичества Сары, не у кого искать утешения или обращаться за советом. С тяжелым сердцем, совершенно забыв о ссоре с Холлендами, Сара вернулась в Холленд-Хаус.
Здесь был, разумеется, и Чарльз Джеймс, одетый в траур и в соответствующем настроении. Как только они остались одни, он отвел
— Король дал мне отставку — ты знаешь?
— Да. Полагаю, из-за той клеветы.
— Вряд ли. Его величество ненавидит меня за поддержку американских колонистов, однако я считаю совпадение слишком подозрительным.
— Значит, ты не думаешь, что он читал это, да? — спросила Сара внезапно осипшим голосом.
— Бог весть! На это нет никакой надежды.
— После всей той грязи, которую распространяют обо мне, я уверена, люди готовы принять на веру почти любую ложь.
— Знаешь, я решил разузнать, кто был автором этого пасквиля, и вызвать его на дуэль.
— Как бы я желала сделать то же самое! — печально вздохнула Сара.
Чарльз Джеймс взял ее за руку: — Я знаю, тебе сейчас чертовски тяжело. Если бы я только мог сделать нечто большее, чем просто изо всех сил отрицать эту клевету!
— В конце концов, я сама во всем виновата. Ты ведь знаешь: назови собаку плохим именем, и она будет такой. — Ее голос вздрогнул. — Я отбываю свое заключение уже четыре года. Как ты думаешь, сколько еще оно будет продолжаться? Когда это все кончится?
— Умный политик расстроенно опустил глаза.
— Когда развод будет завершен и люди наконец потеряют интерес к тебе. Но до тех пор тебе, думаю, придется удовлетвориться терпеливым ожиданием.
— Молю Бога, чтобы он просветлил мне душу.
Племянник Сары рассмеялся.
— Ты можешь быть в этом уверена. Говорят, что без страданий нет побед.
— Какое печальное выражение, — ответила она, но ее внезапно наполнила минутная радость.
— Что случилось? — спросил Сте, подходя к ним
— Ничего особенного, — ответила Сара, с тревогой оглядывая своего старшего племянника, ибо бедняга выглядел действительно ужасно.
Стефан Фокс, новый лорд Холленд, уже достиг двадцати девяти лет, почти как и сама Сара, но выглядел по крайней мере вдвое старше. Чудовищно располневший и еще более глухой, чем прежде, он производил впечатление почти старика. В семье уже давно было известно, что по завещанию Кэролайн наследство Сте, составляющее пятьдесят тысяч фунтов, было уничтожено, его же долгами. Ходили слухи, что леди Холленд точно так же поступила и с Чарльзом Джеймсом, долг которою намного превышал его наследство. Но даже столь великодушный шаг не смог избавить старшего племянника Сары от его отчаянной нужды в средствах, чем объяснялся его вечно пристыженный вид.
— Как ты, дорогая? — спросил он, тяжело дыша и отдуваясь, чего и следовало ожидать от такой тучной особы.
— Боюсь, мое здоровье в порядке, но настроение намного хуже.
— Как у всех нас, — подтвердил Сте.
Сара оглядела гостей в трауре, заполонивших Золотой зал.
— Леди Сьюзен так и не появилась.
— Да, к несчастью, и она, и мистер О’Брайен слишком бедны. Они прислали письмо, в котором выразили глубочайшее соболезнование.
— Как бы мне хотелось увидеть ее, — тоскливо проговорила Сара. — С тех пор как она вернулась из Америки, мы встречались всего дважды, хотя поддерживали постоянную переписку.