Ускользающие тени
Шрифт:
— Вы слишком озабочены, — заметил Финнан. — Это из-за Найджсла?
— Нет, я беспокоюсь из-за этого меньше всего. Тут кое-что другое.
— Что же?
Сидония порывисто потянулась через стол и взяла его за руку.
— Помните, я рассказывала вам о том сне… ну, когда я видела Холленд-Хаус во всей его красе и карету, удаляющуюся от него по аллее, которой уже не существует?
— Да, да, помню.
— Вы тогда сказали, что я вернулась в прошлое, что вы верите в существование земли, сокрытой туманом. Вы и в самом деле
— Не понимаю. О чем вы спрашиваете?
— Финнан, с тех пор как я переехала сюда, со мной творятся странные вещи. Я несколько раз видела особняк, отреставрированный во всей былой красе и гордости. Я видела девушку в платье восемнадцатого века. А сегодня, во время снегопада, я обнаружила себя в заросшем старыми деревьями парке, в совершенно неизвестной мне местности. Там была эта же девушка еще с несколькими людьми — все они появились на свет примерно в 1750 году. Меня испугало то, что и они видели меня! Если у меня галлюцинации, то почему они проходят именно так? Я не принимаю наркотики, я выпиваю только изредка и совершенно не страдаю от нервных расстройств.
Доктор молча смотрел на нее, и Сидония впервые почувствовала, что он разглядывает ее глазами профессионала.
— Я мог бы дать вам два ответа, — наконец сказал он. — Во-первых, я мог бы предложить вам пройти обследование, а во-вторых, мог бы сказать, что по неким неизвестным причинам вы удостоились чести проследить прошлое.
— Но почему?
— О котором из двух ответов вы спрашиваете?
— Почему я вижу прошлое, когда чувствую себя совершенно здоровой? — Впрочем, в этот момент Сидония была не совсем уверена в собственных словах. — По крайней мере, мне так кажется.
— Мне вы кажетесь просто воплощением здоровья, Но я не могу дать вам другого ответа, кроме как заявить, что от камня, брошенного в пруд, по воде долго расходятся круги. Вероятно, вы видите один из таких далеких кругов времени.
— Значит, вы не считаете меня сумасшедшей?
— Нет, напротив, я думаю, что вы очень красивы.
Их беседу прервал звон Биг-Бена. Наступила полночь, и по всей Англии люди поднимались, брались за руки и пели старинную новогоднюю песню.
— Вы же знаете, что и красивые люди могут быть безумны, — со смехом прошептала Сидония.
— Как Офелия или Лючия Ламермур?
— Да, вот два отличных примера.
— Так можно поздравить вас с Новым годом, моя прекрасная безумица?
— С Новым годом вас, Финнан.
Они обменялись кратким нежным поцелуем и обернулись поздравить своих соседей по столику. Затем они снова взялись за руки, и Сидония твердо уверовала, что стоит на пороге новой любви. Какая-то частица ее разума воспротивилась этому, попыталась отнестись к ситуации критически и представить, какие ловушки ждут ее впереди. Но, кроме опасности слишком сильно привязаться к чужому человеку, она пока не предчувствовала ничего особенного.
— Знаете, я сложнее, чем, кажется на первый взгляд, —
— А я вижу призраки.
— Славная парочка, нечего сказать!
В этот момент их счастье казалось беспредельным и полным, как всегда бывает в начале новых взаимоотношений, и, когда они рано утром вернулись в дом на Филимор-Гарденс, им не понадобились долгие разговоры.
— Я буду счастлив, если ты останешься у меня, — отчетливо произнес Финнан, многозначительно выделяя каждое слово.
— И я буду рада остаться, — ответила Сидония, и это была правда.
Стоя рука об руку на балконе в квартире Финнана под россыпью ледяных звезд, глядя на замерзший парк и заснеженные развалины некогда великолепного дома, они целовались долго и страстно, а затем неторопливо прошли в спальню.
Ты устала, — сказал Финнан, вглядываясь в круги под золотистыми глазами Сидонии.
— Да, вчера я путешествовала в восемнадцатый век, и это меня утомило.
— Тогда давай спать.
Как уютно лежать обнаженной в его руках, думала она, полностью расслабляясь.
— Не тревожься, — прошептал Финнан, приблизив губы к се лицу. — Я ждал так долго, что смогу потерпеть еще одну ночь.
— Разве у тебя никого не было после Рози?
— Парочка временных кандидаток. Ничего значительного.
— А я?
— Ты можешь стать для меня очень важным человеком.
Сидония провалилась в глубокий сон.
Она проснулась от его поцелуев — страстных, жарких, настоящих кельтских поцелуев — и сразу же захотела его. Но Финнан не спешил, лаская ее упругую грудь, проводя чуткими руками по всему телу. Наконец долгожданный момент наступил, и, вовлеченная в мощный ритм его движений, Сидония вскрикнула от наслаждения.
— Хорошо? — быстро прошептал он.
— Очень!
Но этими словами было невозможно описать ни возбуждение, охватившее их, ни весь порыв страсти, ни то, что им удалось одновременно достигнуть вершин любви.
— Дорогой, — прошептала Сидония, когда оба, в конце концов, пришли в себя.
— Что?
— Это было, в самом деле, прекрасно.
— Лично я способен подолгу и часто предаваться такому удивительному времяпрепровождению.
Она рассмеялась:
— Это будет нелегко — я часто уезжаю на гастроли.
Финнан приподнялся на локте и взглянул ей в лицо:
— Когда придет время, мы преодолеем это препятствие. Я постараюсь быть не слишком надоедливым.
Сидония посерьезнела:
— Ты никогда не сможешь надоесть мне. Ты слишком хорош для этого.
— Вероятно, когда-то ты так же думала про Найджела.
— К счастью, нет. Кстати, с ним я никогда не испытывала ничего подобного.
— Не надо меня слишком баловать. Если я влюблюсь без памяти — что тогда ты станешь делать?
— То же самое, что я делаю сейчас, — ответила Сидония, обняла его за шею и наградила нежным поцелуем.