Ускользающий луч
Шрифт:
— Очень занятая персона, — поправил он. — Пока Рико и твоя мать были в критическом состоянии, я поручил другим все что мог. Потом понял, что должен увидеть тебя. Но теперь…
— Труба зовет?
— Не зовет, а требует, — улыбнулся он. — Ты побудешь немного одна, пока я займусь делами?
— Да, конечно. — Она наивно думала, что это будет очень легко.
— Я понимаю, тебе надо вернуться в Англию, чтобы все уладить, но, может быть, задержишься ненадолго? Допустим, на неделю?
Одри покорно кивнула. Жизнь
В последние дни Одри с радостью позволяла Витторио командовать собой и решать, что им делать, но теперь он заставлял ее подумать о будущем. Чего от нее ждут? И чего хочет она сама?
Она любила его, но ни о какой продолжительной связи между ними не могло идти и речи. Только теперь Одри вспомнила слова Маричелли, сказанные в катакомбах: что это «эксперимент» и что он не хочет, чтобы его «злили». Неужели это был только антракт, и в один прекрасный день он исчезнет из ее жизни так же, как Кевин?..
На следующее утро Одри проснулась одна на широкой кровати. Вчерашние невеселые мысли не мешали ей с улыбкой прислушиваться к звукам, доносившимся из душа. Витторио пел. У него не было и намека на слух.
Значит, все-таки есть на свете вещи, которых он не умеет. Зато он был замечательным любовником, что блестяще доказал за последние дни. Но праздники миновали, и он с удовольствием возвращался в Рим, к трудовым будням.
Она тоскливо вздохнула, не зная, чего ждать от будущего, и посмотрела в окно. По голубому небу весело бежали облака — белые, невесомые, беззаботные…
Она знала чего хочет, однако сомневалась, что это возможно. Витторио добрый и щедрый, но любит ли он ее? А если любит, то как? Той же любовью, в которой она теперь отчаянно нуждалась, — любовью, которая соединяла Рико и ее мать?
Шум воды прекратился. Она повернула голову и улыбнулась вошедшему Витторио. Полотенце было обернуто вокруг его шеи, а не вокруг бедер.
— Голый бесстыдник, — пробормотала Одри, любуясь его спортивной фигурой, и вспомнила тот день, когда она впервые увидела его под душем, ощутив нестерпимое желание. Тогда она была слишком взвинчена, чтобы внимательно разглядеть его. Теперь это можно было себе позволить.
— Ты хочешь, чтобы я стеснялся? — спросил Витторио с лукавой усмешкой, которая так ей нравилась. Одри понимала, что Витторио тоже неравнодушен к ней, несмотря на его стремление вернуться к знакомой обстановке и на то, что чудесный маленький антракт кончился… Или нет?
— Нет, — вздохнув ответила Одри. — Я тоже пошла в душ. — Проходя мимо Витторио, она остановилась и, поддавшись соблазну, жестом собственницы провела рукой по влажной
— У тебя красивое тело, — пробормотала она, продолжая ласкать его спину.
— У тебя тоже. — Витторио развернулся, обнял ее, прижал к себе, и желание стало нестерпимым. Их губы слились в страстном поцелуе, заставившем Одри задрожать, и эта дрожь передалась Маричелли.
Сильная рука обхватила и приподняла ее бедро. Балансируя на одной ноге, Одри обняла возлюбленного и застонала от желания.
— О, Витторио, скорее, — умоляла она. — О Боже, пожалуйста…
Прикосновение мужской плоти было обжигающим. Витторио сделал шаг назад, опустился на край кровати, увлекая Одри за собой. Его губы прижались к шее Одри, руки мертвой хваткой обхватили ее бедра, раскачивая в учащающемся ритме. Сгорая от страсти, она закрыла глаза, откинула голову назад, впилась в плечи Витторио и отдалась его власти, пока их тела не свела сладостная судорога.
Тяжело дыша, Витторио лег на спину, закрыл глаза и широко раскинул руки, словно моля о снисхождении.
Одри смотрела на него, и сердце разрывалось от любви, нежности и восхищения. Наконец Витторио открыл глаза.
— Что? — ехидно усмехаясь, поддразнила она. — Просишь пощады?
Витторио прищурился… и вдруг на его губах расцвела улыбка — широкая и ослепительно прекрасная. Тихим грудным голосом он сказал что-то по-итальянски. Одри не поняла и попросила перевести. Но он покачал головой, протянул руку и отвел локон, упавший ей на щеку.
— Сделаешь мне одолжение?
— Да.
— Поцелуй меня, — нежно велел он. — А потом отправляйся под душ.
Одри наклонилась, прижалась губами к его щеке и поднялась.
Нет, это не должно было кончиться! Господи, какое счастье… А вдруг он не ощущает ничего особенного? Вдруг он испытывал те же чувства ко всем женщинам, с которыми был близок?.. Одри нахмурилась и подставила лицо под теплые струи, словно вода могла смыть тревожные мысли. Выйдя из душа и рассеянно вытирая волосы, обнаженная женщина поискала глазами Витторио. Он стоял у окна и задумчиво смотрел на раскинувшееся внизу озеро.
Чего ты ждешь от меня? — хотелось спросить ей. Но на вопрос последовал бы ответ. А этого ответа она боялась.
Они приехали в Рим днем. В квартире их встретили жара, духота… и звонящий телефон. На мгновение оба замерли, поскольку воспоминания об аварии еще не успели изгладиться из памяти; затем Витторио торопливо снял трубку и успокоился.
— Это Патриция, — пробормотал он и улыбнулся Одри.
Патриция. Та самая женщина, с которой она видела его на улице? Женщина, которая сидела в его машине? Красивая, элегантная и… опасная? Витторио положил трубку, усмехнулся и развел руками.