Ускользающий мир
Шрифт:
Одной рукой Люк схватил сверток, разорвав бумажную обертку. Внутри лежала простая белая коробка, под крышкой оказалось пусто.
Люк сузил глаза и от злости затормозил, дернув руль. В секунды он развернулся на сто восемьдесят градусов, глядя в глаза приближавшихся преследователей. Те остановились в десяти метрах. Они стояли друг против друга, словно собирались бодаться. Люк сорвался с места, неожиданно, что противники не сразу отреагировали. Он не собирался сворачивать, уверенный в своей силе. Два автомобиля сорвались с дороги, завернув на поле, и заскакали по кочкам, словно в сумасшедшем
ФЕЛИКС
— Если ты его опять изобьешь, то нам придется разбираться с Семьей. — Ия деловито отхлебнула из бумажного стаканчика травяной настой, пахнущий мятой. Она очень ловко поднимала стаканчик, чтобы не плеснуть на пальто остывший напиток, когда Феликс поворачивал слишком резко.
— Ты хорошо выглядишь. — Вместо ответа заметил тот и раздраженно нажал на сигнал, ругая зазевавшегося пешехода.
— Да. — Она улыбнулась, хитро глянув из-под бумажного края. — Свободная энергия Индустриала подействовала на меня оживляюще.
Положительно Феликсу девчонка начинала нравиться. Он подозревал, что в их операции она представляла себя праведной мстительницей, и этой мыслью держалась на плаву, не впадая в черную депрессию. Ему даже нравилось, что рядом с ним существует кто-то еще, кто ненавидит Люкку Романова.
Было раннее утро, и погода снова поменяла милость на гнев, плеснув на землю проливным дождем и пронизывающим ветром.
— Зачем мы снова едем к Петру? — Она выглядела совершенно спокойной.
— Кажется, я нашел то, за что Романов отдаст не только указатель, но и свою душу.
— Действительно? — Ия сделала последний глоток и сунула пустой стаканчик в кармашек двери. — Я думала у подлеца нет души.
— Объясни это девчонке, которую мы вчера приняли за заложницу, — усмехнулся Феликс.
— Что?! — Вытаращилась Ия, открыв рот. — Как понять — приняли? Но ведь… Но ведь она…
— Так и понимай!
— Почему ты так думаешь? Он же ее из толпы вытащил… — Растерялась Ия.
— Ия, — Феликс проникновенно глянул на девушку. — Поверь мне, я просто знаю.
— Но как?! — Ия все еще не верила. — Это же чушь какая-то. Это невозможно! Мы с тобой точно говорим об одном человеке?
— О, Люкке Романове. — Подтвердил мужчина. — И Петр нам сейчас все расскажет.
Петр в толстом банном халате, сжавшийся в ком на большом диване, выглядел жалко. Из разбитой губы шла кровь, и он вытирал лицо рукавом, оставляя алые кляксы.
— Он не в городе! — Причитал Петр, глядя в наполненные бешенством глаза Феликса. — Он уехал. По заданию Оскара.
— Куда? — Феликс сжал кулак, приготовившись к очередной оплеухе.
В это время Ия спокойно разглядывала черно-белые фотографии в металлических рамочках на стенах, повернувшись спиной к допрашиваемому. Больше она не вздрагивала от глухих ударов и стонов, но видеть расправу было неприятно.
— Я не знаю! — Завыл Петр, прикрывая голову.
— Конечно, знаешь. — Осклабился Феликс. — Просто понимаешь, что Оскар тебя сотрет в два счета, если откроешь рот! Так ведь?!
В
— Что за девка в Индустриале, к которой мотался Романов?
— Девка, как девка. — Быстро затараторил предатель. — У Люкки таких сотня… А у этой еще имя такое глупое, мужское. Евгения что ли…
— Ты помнишь, где она жила в дублере?
Петр мелко закивал.
— Собирайся!
ЕВГЕНИЯ
Паршивая погода точно отвечала моему настроению. От зачастившего дождя и сырости хотелось удавиться, а от страшной пустоты внутри, откуда как-будто выкачали весь воздух, выть. Прошедшие с заветной ночи два дня я не понимала, как могла дышать.
— Женька, я читала в журнале, — щебетала в трубку Татьяна, как всегда бодрая и жизнерадостная, — что это такой вид мужиков. Их называют "пикаперы".
— И что это значит? — Я устало посмотрела в окно автомобиля.
Зонт, конечно, остался дома, а припарковаться близко к подъезду так и не получилось. Я сидела в тепле салона и набиралась твердости открыть дверь.
— Это значит, что они поиграют и бросают. — Охотно пояснила подружка, разглядывая со всех сторон болезненную и опасную тему. — Я думаю, что твой Люк как раз из таких.
— Слушай, Тань… — тяжело вздохнула я.
— Чего?
— Выкини свой журнал.
Я отключилась, телефон, уставший от глупых пустых разговоров, довольно пискнул. Неожиданно кто-то постучал в окно рядом с пассажирским сиденьем. Я с удивлением увидела миловидную светловолосую девушку в черном коротком пальто и опустила стекло.
— Вы Евгения? — Приятным голосом поинтересовалась она.
— Эээээ? — Я судорожно пыталась припомнить обстоятельства нашего знакомства, но память даже не подбрасывала смутных образов.
Она все еще улыбалась мне, когда громко щелкнул замок, и настежь отворилась дверь, резко и неожиданно. Какая-то сила заставила меня изогнуться и молниеносно вытащить ключи из зажигания. Я слышала про таких налетчиков — они отбирали машины у девушек, кажется, их жертв называли «парашютистками». "Пикаперы", «парашютистки» — чего только не придумаешь ты, воображение народных масс. Только не понятно, для чего грабителям моя девятилетняя малолитражка?
Я упала спиной на пассажирское сиденье и прежде, чем вмазать грабителю в живот острым каблуком, даже смогла рассмотреть его гнусную физиономию и выбившиеся из хвоста светлые лохмы. От неожиданности он застонал и согнулся пополам, отшатываясь от автомобиля. Я выбралась наружу за считанные секунды и кинулась прочь, размахивая сумочкой. И тут девица, отвлекавшая меня, заголосила страшным голосом:
— Феликс, она убегает!!!
От страха у меня едва не подогнулись колени — машина оказалась не причем. Подонки гнались именно за мной! В голове всплыли все страшные истории про восточные гаремы и вырезанные для донорства органы, слышанные мной по телевизору. Я прибавила ходу, уже задыхаясь, и налетела на невысокого худого мужичишку с сильно разбитым лицом. Он резко и цапко схватил меня за запястья, со всей силы прижимая к себе. Опухшие губы зазмеились в неприятной тоненькой улыбочке: