Услышь голос сердца
Шрифт:
— Я вовсе не хрупкая, — прохрипела она, уткнувшись в колени. — И, к вашему сведению, я ни разу в жизни не падала в обморок.
— Конечно, миледи. Я уверен, что вы не падали в обморок, — успокаивающим тоном произнес, подходя с другой стороны, Кембл. — Просто сейчас сложились необычные обстоятельства. Вы сможете встать?
Она тупо кивнула и с трудом поднялась. Несмотря на то что с обеих сторон ее поддерживали под локти лорд Линден и Кембл, Эванджелине удалось оглянуться на мужа. Маклауд уже удалил с его тела почти всю одежду.
Против ее воли слуга и виконт почти отнесли ее в спальню. Пока Линден уговаривал ее лечь, Кембл пересек комнату и, дернув за шнур звонка, вызвал горничную. Укладывая Эви на подушки, лорд Линден усмехнулся уголком губ.
— Не уверен, что старина Эллиот с одобрением отнесся бы к тому, что я укладываю в постель его жену, — пробормотал он, — но каждый должен выполнить то, что обязан.
— Что произошло? — спросила она, как только на ее лоб положили холодный компресс. — Линден, вы должны сказать мне. Насколько серьезно он ранен?
— Тс-с, — шепнул виконт. — Обещайте, что будете лежать спокойно, и я вам все расскажу.
Эванджелина позволила Кемблу накрыть себя одеялом. И Линден продолжал:
— В Эллиота стреляли, миледи.
— Стреляли? Я не понимаю. Где? Почему?
— В Воксхолле. И, как ни печально это сознавать, кажется, во всем виноват я…
— Каким образом, милорд? Объясните, ради Бога!
— Успокойтесь, Эванджелина, — тихо сказал он. — Я уверен, что Эллиот сам все вам расскажет, когда очнется. Но должен предупредить, что он потерял много крови и потеряет еще, когда хирург будет удалять пулю.
— О Господи! — воскликнула Эванджелина, и слезы потекли по ее щекам.
Лорд Линден робко уселся на краешек кровати.
— Не переживайте так сильно, мэм. Уверяю, ваш муж чрезвычайно живуч, с ним такое уже не раз случалось и раньше. — Линден слегка покраснел и деликатно отвел глаза. — Я хочу сказать, что в него разок-другой стреляли, но на нем все быстро заживало. Старый Поттер — один из лучших хирургов, ему и раньше приходилось врачевать Эллиота, так что на этот счет вам не следует беспокоиться.
— Кто в него стрелял? — воскликнула Эванджелина. — И почему?
Линден покачал головой и, наклонившись к ней, осторожно положил ладонь на ее руки.
— Это был несчастный случай, Эванджелина. И даже я не вполне понимаю, что произошло. Причины кроются в прошлом Эллиота, и, поскольку мне неизвестно, что именно он вам рассказывал, я предпочел бы, чтобы со временем он сам все объяснил. Одно могу сказать с уверенностью: это произошло не по его вине и он вел себя очень храбро. А теперь обещайте мне отдохнуть, чтобы я смог пойти и помочь, чем могу, Поттеру.
Эванджелина пообещала. Как ни странно, от слов лорда Линдена ей стало спокойнее. Разве имеет какое-то значение весь этот вздор, который она придумала, когда ее муж лежит в соседней комнате раненный, возможно,
Эванджелина сердито напомнила себе, что место жены радом с мужем. Как не стыдно терять сознание, пусть даже это вызвано ее беременностью! Она не имеет права валяться в постели! Как только лорд Линден, дав указания ее горничной, покинул комнату, Эванджелина сползла с кровати.
— Найди Кембла, — приказала она горничной, — пусть он придет за мной, как только хирург покинет спальню моего мужа.
Девушка, плотно сжав губы на бледном лице, кивнула и помчалась выполнять приказание.
Глава 16
Когда Джералд Уилсон в десять часов утра подъехал в карете его светлости к резиденции Рэннока, его поразила зловещая тишина. Лакей, примчавшийся за ним, чтобы доставить к постели умирающего маркиза, опустил ступеньки кареты, и личный секретарь Рэннока спустился на выложенную брусчаткой мостовую перед Страт-Хаусом.
В просторном холле тоже было непривычно тихо — ни слуг, ни детских голосов. Только явно убитый горем Маклауд встретил его. Значит, это правда. Покрасневшие глаза старого дворецкого подтверждали худшие предположения. Пробормотав старику какие-то банальные слова сочувствия, Уилсон поднялся по лестнице в личные апартаменты маркиза.
Все в Страт-Хаусе было на своих обычных местах: синие с золотым орнаментом восточные ковровые дорожки, дубовые двери в библиотеку, запах воска и специй. Однако что-то изменилось и, может быть, никогда уже не будет таким, как прежде. Уилсон вдруг с горечью подумал, что, возможно, приехал сюда в последний раз. Как ни странно, он все-таки надеялся на лучшее, потому что, сам того не заметив, привязался к этому человеку, которого когда-то считал исчадием ада. Судорожно глотнув воздух, Уилсон повернул бронзовую дверную ручку и вошел в комнату.
Тяжелые шторы на окнах были раздвинуты, но внутри было так же мрачно, как и на душе у каждого.
— Я побывал с утра в юридической конторе у стряпчих, сэр Хью, и привез необходимые бумаги, — сказал он, кладя на стол папку.
— А? — откликнулся Хью. — Документы? Какие документы?
Уилсон окинул взглядом присутствующих и, убедившись, что в комнате находятся только друзья, объяснил:
— Завещание, сэр Хью. И добавление к нему относительно приданого для юных леди — мисс Стоун и мисс д’Авийе. Милорд приказал мне написать его еще на прошлой неделе.