Услышанные молитвы
Шрифт:
— Но мы не можем просто так от всего отмахнуться. Мы должны по крайней мере все обсудить. — Она старалась говорить спокойно.
— Мне нечего с тобой обсуждать. — Алекс говорил таким тоном, словно продолжал считать, что вина целиком и полностью лежит на ней.
Фейт перевела дыхание и бросилась словно в омут. Зоя и Брэд ужаснулись бы, но ничего иного она придумать не сумела. От его бесконечных обвинений ей начинало казаться, что надо принести очередную жертву, какой бы несправедливой и нелепой она ни была. Ее опять преследовало
— А что, если я брошу университет?
Фейт хотела любой ценой спасти их брак. Нельзя же сдаваться просто так. И если на весах лежали ее диплом юриста и двадцатишестилетнее замужество — что ж, выбора не оставалось.
— Слишком поздно, — ответил Алекс сдавленным голосом, и комната закружилась перед глазами Фейт.
— Ты серьезно? Ты что, хочешь жениться на этой девице? — Ей не приходила в голову иная причина.
Она же была ему хорошей женой. И ее единственной «провинностью», если Алексу угодно это так называть, было возвращение в университет.
— Дело не в ней, Фейт, дело в тебе.
— Во мне? Что я такого сделала? — Слезы безостановочно катились у нее по щекам.
— Наш брак погиб много лет назад. Я чувствую себя мертвецом, когда я с тобой. — Слова были настолько жестокими, что Фейт покачнулась, как от удара. — Мне пятьдесят два, я хочу лучшей доли. Наша жизнь себя исчерпала. Дочери выросли, им не обязательно, чтобы мы находились под одним кровом. Ты хочешь учиться, а я жить.
Алекс говорил так, словно давно все обдумал. Значит, поступая в университет, Фейт прямиком угодила в его ловушку. Она оставалась с ним из верности и уважения к их союзу, а он, оказывается, только и ждал, как бы отделаться от нее.
— Не могла себе представить ничего подобного, — подавленно произнесла она.
— Но так оно и есть, — отозвался Алекс. — Мы оба заслуживаем больше того, что имеем.
Он был прав, однако Фейт никогда не старалась добиться своего за счет мужа. Она намеревалась сохранить их брак, чего бы это ни стоило.
— Я уже созвонился с адвокатом, — продолжал Алекс. — И тебе советую.
Фейт ему не сказала, что успела это сделать. Катастрофа надвигалась со скоростью звука, и она хотела одного — замедлить движение. Она считала, что Алекс совершает роковую ошибку.
— А что мы скажем дочерям?
Она уже представила его версию. Но с другой стороны, и она не собиралась рассказывать омерзительную историю о приведенной в их дом девице — слишком это казалось унизительным, хотя объяснило бы все. Но в одном она не сомневалась: Элли встанет на сторону отца и обвинит во всем мать.
— Я подумаю, — ответил Алекс, — а пока ищи адвоката. Я хочу развестись.
— Господи! — Фейт не поверила собственным ушам. — Алекс, как ты можешь? Неужели наш брак для тебя ничего не значит?
— Не больше, чем для тебя, когда ты решила распрощаться с
— Побойся Бога, разве можно это сравнивать?
Внезапно Фейт поняла, в чем была притягательность этой девицы. Она была на двадцать три года моложе ее и всего лишь секретарша — Алекс мог легко ею управлять. А над Фейт он терял власть и не мог ей этого простить.
— Я не собираюсь ничего тебе доказывать, Фейт. Ты сама виновата в том, что случилось.
В следующую секунду Алекс повесил трубку. Муж даже не сообщил, где живет. Фейт подумала, что скорее всего у той самой девицы, теперь ей все казалось возможным. Она чувствовала, что за одну неделю мир ушел у нее из-под ног. Фейт тихо плакала, когда хлопнула входная дверь. Она вскочила и услышала голос Зои:
— Привет, это я!
Фейт растерялась. Она не могла придумать, как объяснить дочери отсутствие в доме отца, еще не настроилась сообщить о разводе, так как даже сама не привыкла к этой мысли. И еще она знала, какие у нее под глазами синяки, — всю неделю недосыпала.
— Здравствуй, мам! — Зоя бросила вещи в коридоре, вгляделась в Фейт и встревожилась: — Ты что, заболела?
— Какая-то желудочная инфекция, дней пять уже тошнит.
— Плохо, — посочувствовала дочь. — И голос охрип.
— Да, — быстро согласилась Фейт.
Она чувствовала себя не менее скверно, чем выглядела. Она понимала, как мучительно будет скрывать в выходные правду, и все же обрадовалось приезду Зои. Теперь есть на кого опереться!
— Где папа? — Зоя открыла холодильник и с удивлением обнаружила пустоту. Фейт всю неделю ничего не ела и ничего не покупала.
— Уехал во Флориду. — Она назвала первое попавшееся место, которое пришло ей в голову. Но Зоя кивнула — она сочла объяснение правдоподобным. Отец часто бывал в командировках.
— Надо что-то купить поесть. Извини, что не позвонила. Хотела устроить тебе сюрприз. Как плохо, что ты разболелась. — Она улыбнулась матери.
— Ничего, пройдет.
Зоя кивнула, но через секунду, войдя в свою комнату, снова удивилась: ночная рубашка Фейт лежала на ее кровати.
— Извини, дорогая, не хотела заражать отца, — объяснила ей мать. — Сейчас все приведу в порядок.
— Так ты ведь сказала, что папа уехал. — Зоя посмотрела на нее с подозрением. Неужели родители разругались?
— Уехал, но только сегодня. Вечером переберусь к себе.
Отделанная набивным ситцем в цветочек просторная, красивая, золотистая комната казалась ей настоящим адом. Фейт не представляла, что когда-нибудь сможет в ней снова спокойно уснуть.
— А куда его понесло на выходные? — Зоя не могла припомнить, чтобы такое случалось раньше.
— Боялся, что не успеет вовремя. В конце недели в Чикаго предсказали сильный буран. Он испугался, что не попадет к сроку, и решил вылететь заранее. Там у них какая-то очень важная встреча.