Услышанные молитвы
Шрифт:
Та давняя история повлияла на всю ее жизнь, на выбор супруга и на отношения с ним. Но реакция Брэда оказалась именно такой, на какую она рассчитывала, когда набралась смелости открыться. Брэд никогда ее не унижал — не то что Алекс, который поступал так не первый год. Признаться другу, а затем очутиться в его объятиях означало реабилитацию. Брэд выслушал ее и не отверг. Фейт впервые освободилась от оков, в которых пребывала всю жизнь. Бесценный дар — разве могло быть что-нибудь лучше? Они долго молчали, прижавшись друг к другу. Брэд был ее другом, ее братом, всегда ее любил, и Фейт это знала.
— Я люблю тебя, Фред… в самом деле люблю… ты такой замечательный человек. И какого дьявола ты вышла замуж за своего недоумка, а не за меня? Как же это я проморгал?
Все, что он ей говорил в тот день, казалось прекрасным. Фейт нравилось сидеть рядом с ним и разговаривать, она видела свое отражение в его глазах. И сама себе казалась вполне достойным человеком, которого не за что судить. Не жертвой и не дрянью, а гордой женщиной, которая вволю настрадалась и заслужила любовь и уважение. Это был тот самый ключ, который требовался, чтобы открыть ей дверь к свободе.
— Спасибо, Брэд, — сказала она, — но я думаю, что все к лучшему. Женись ты на мне, я бы тебе до смерти наскучила. — Фейт опять улыбнулась. — А мне бы казалось, что я вышла замуж за брата и занимаюсь кровосмешением, так что пусть лучше останутся дружеские отношения.
— Я тоже так считал, — отозвался он. — Как-то в колледже Джек предложил мне куда-то тебя сводить. Я решил, что он чокнулся. Какой же я был болван!
— Ничего подобного.
Они еще немного поговорили — свободно и непринужденно, а потом Брэд все-таки посмотрел на часы. Ему не хотелось уходить, но следовало помнить, что он приехал в Нью-Йорк по делу, а не только чтобы увидеться с Фейт. Уходить не хотелось, тем более сейчас, когда они так задушевно делились самым сокровенным. Теперь придется пару часов валяться в гостинице — дремать или смотреть баскетбол. Но он понимал, что надо придерживаться первоначальной версии.
— Где дама желает вечером отужинать? — спросил он, зевая.
— Проснись, — рассмеялась она, — а то будешь клевать носом со своими адвокатами, — и покачала головой. — Не возражаешь против китайской кухни? — Она явно повеселела.
— Принимается. Слушай, я забыл галстук. Придется купить или перенесешь, если я выведу тебя в свет без галстука?
— А я рассчитывала, что ты заявишься в смокинге!
Фейт вспомнила его жалобы на Пэм. Все, что у Брэда было с собой, — это спортивный пиджак, слаксы, джинсы и несколько синих рубашек. Он закатал рукава, изображая готовность к трудовой активности.
— Заскочу за тобой в семь. Нормально? — спросил он, притягивая к себе Фейт и целуя ее в макушку.
— А времени для работы хватит? — Она немного удивилась.
— Вполне, обсудим одного парня, и все.
— Должно быть, он необыкновенный, этот парень, если ты из-за двух часов полетел в такую даль, — заметила она, провожая его до дверей. По поводу ее признаний он сказал ровно столько, сколько требовалось — не больше и не меньше.
— Так оно и есть, — согласился Брэд, снова прижимая ее к себе.
А потом он быстро пробежал два квартала до отеля и все время вспоминал, о чем она ему говорила. Удивительная женщина. Какой же он глупец, что вовремя
А Фейт в это время благодарила Бога за то, что ей наконец удалось облегчить душу и рассказать Брэду о том, что совершил над ней отец. Он был именно тем человеком, с которым она могла поделиться, и ее признание только усилило их связь и углубило ее любовь к нему. Стопудовый груз, который она несла всю свою жизнь, свалился с сердца.
Глава 17
Вечером Фейт и Брэд отправились в китайский ресторан. Он рассказал ей о своей вымышленной встрече с адвокатами, хотя проспал в отеле все два часа. Фейт ничего не заподозрила, наоборот, сильно заинтересовалась тем, что услышала. А потом они поговорили о детях. Брэду не терпелось увидеть своих мальчиков, а Фейт хотела пообщаться с Элли после того, как ей позвонит отец.
— Как, по-твоему, она воспримет известие? — забеспокоился Брэд.
— Боюсь, во всем обвинит меня, — призналась Фейт. — Бог знает, что наговорит ей Алекс. Но поскольку Зое рассказала о нашем разводе я, то считаю, что Элоиз должен позвонить он.
— Она достаточно взрослая, чтобы все понять, — оптимистично предположил Брэд.
— Все это так, да только неизвестно, как все повернется. То, что происходит, мне до сих пор кажется сплошным кошмаром. Не могу привыкнуть к мысли, что семейная жизнь кончена. Две недели назад я была замужем и считала, что все прекрасно.
— Давай завтра сходим в церковь, — сказали они одновременно и рассмеялись.
— Давай, — обрадовалась Фейт. — К святому Патрику или куда-нибудь по соседству.
— К святому Патрику, — подхватил Брэд. — Мне почему-то кажется, что это наш храм.
Он предложил ей печенье-гадание [12] . В ее было сказано, что она терпелива, благонравна и не по годам мудра. А в его — что его ожидает удача в делах.
— Ненавижу такие предсказания, — пожаловалась Фейт. — Ужасно скучные. Другое дело: «Вы непременно влюбитесь на следующей неделе», но таких мне никогда не попадалось. Теперь я, кажется, понимаю почему.
12
Печенье, в котором запечатана бумажка с предсказанием судьбы.
— И почему же? — У Брэда потеплели глаза: что-то в этой женщине брало его за душу.
— Из-за моего невезения, — ответила Фейт и подумала об Алексе.
— Бывает, что за невезением приходит удача, — тихо произнес Брэд.
— В печенье написано или сам придумал? — усмехнулась Фейт, а Брэд про себя отметил, что она немного повеселела с того момента, как он приехал.
— Сам, но так оно и есть. Случается, что самое ужасное уже свершилось, но человек этого еще не знает. Не подозревает, что теперь все повернется к лучшему.